Ну вот и объяснение, только что оно дает? Теннисистка? Или просто была в Ташкенте в то время? Ну, была и была! Телефон завибрировал на стуле и провокационно пополз к краю, чтобы неизбежно упасть на пол. Может, Маша?

      – Валяешься? – раздался в трубке суровый голос генерала Орлова. – Как самочувствие, болезный?

      – Задолбался я валяться, – признался Гуров. – Это если честно и по-мужски. Как там у нас дела?

      – Разнообразно, – проворчал Орлов и подозрительно замолчал.

      – Что-то случилось или работа заела? Але?

      – Что ты орешь? – скучным голосом спросил Орлов. – Я тут. Вообще-то я очень сильно «тут», у твоего подъезда. Решил вот навестить, проведать. Пустишь?

      – Что за вопрос? – Гуров решительно отбросил плед и спустил ноги с дивана. – Поднимайся. Я сейчас чайку… Или, может, лучше…

      Орлов вошел в квартиру, как всегда, сосредоточенный, собранный, немного даже угрюмый. Бросив на Гурова пристальный взгляд и убедившись, что старый друг приходит в норму и не собирается «откидывать копыта», пожал ему руку и прошел в гостиную.

      – Я смотрю, тут типичный натюрморт, – обвел он рукой комнату. – Диванчик, телевизор, компьютер. Ну, ладно, как самочувствие?

      – Ты уже спрашивал, – напомнил Гуров. – Еще по телефону. Если хочешь поговорить, то, может, и правда чайку попьем.

      – Я бы с удовольствием и водки выпил, – бросив на него хмурый взгляд, ответил Орлов. – Но тебе нельзя, а один я еще не пью. Ладно, ты сядь. Я вот зачем пришел. Тут у нас одно дело образовалось. Неприятное. Я бы даже сказал, что очень неприятное.

      – Слушай, Петр, – прервал Гуров начальника. – Я тебя знаю уже тысячу лет и изучил досконально. Когда ты вот так начинаешь рубить отдельными фразами и смотреть в пол или куда-то в пространство над моей головой, значит, ты в чем-то не уверен. А неуверенный генерал Орлов создает удручающее впечатление. Говори, раз пришел. Неужели ты думаешь, что я могу не понять, осудить или…

      – Ну-ну-ну! – невесело рассмеялся Орлов. –