Три спора. Дмитрий Гутов
Читать онлайн книгу.
Помнится, Сальников описывал художественную сцену 90-х как некоторое количество авторов, играющих те или иные роли (там Бренер – анархист-одиночка, Осмоловский – борец против системы или что-то в этом роде, сам Сальников пытался играть роль пророка-сектанта). Необходимо разбираться с предметом конкретно, а не делать вид, что мы живем в 30-х годах XX века и состоим в коммунистической партии, раздираемой фракционной борьбой. И ты, Вова11, – не Герасимов, а я – не Адорно.
3. Для того чтобы дискуссия продолжалась плодотворно, на мой взгляд, необходимо отказаться от употребления как раз «номиналистических» терминов. Когда Вова, ссылаясь на Адорно, употребляет определение «вульгарный социологизм» – это и есть некритическое использование каких-то замшелых исторических и идеологических штампов. Какой, блядь, к черту, вульгарный социологизм! Как такой термин можно употреблять в отношении серьезнейшего мыслителя XX века! Вова, ты бы хоть одну его книжку прочитал полностью (не просмотрел, а прочитал). А читать Адорно сложно. Одна книга – это один год чтения. Но дело не столько в элементарном уважении к чужой работе, сколько в том, что подобные эпитеты определения уже заранее указывают явлению место. Это чисто властные (риторические) ходы и тропы. К поиску истины они не имеют никакого отношения.
4. Для плодотворности дискуссии необходимо не только отказываться от штампованных терминов, необходимо уточнять и очерчивать круг вопросов и феноменов, привлекаемых в качестве аргументов или примеров. Так еще раз повторюсь: нет никакого авангардизма, а есть различные направления искусства XX века (конкретные) и персоналии. Если они нужны для дела, надо приводить их в пример с точным определением их достижений (негативных или позитивных). Иногда невредно восстановить контекст задач того или иного направления в искусстве. Например, для «живописи действия» (Поллок, Де Кунинг, Горки и др.) был важен жест, спонтанность творчества, заимствованная из сюрреализма (но последовательно доведенная до логического и феерического финала). А для «живописи цветовых полей» (Ротко, Стилл, Ньюмен и др.), наоборот, медитативность, неподвижность восприятия. Это разные явления с разными задачами. Главным же горизонтом живописи того времени было стремление достичь т. н. «плоскостности картины», т. е. сделать картину конкретным явлением. Если картина висит на стене, и она представляет собой плоскость, то и изображение на ней должно быть плоскостным. Это было стремление к реализму! Или, если точнее, к правдивости собственного творчества. Теоретиками этих художественных направлений задачи эти были описаны, поставлены, сформулированы.
На мой взгляд, довольно абсурдно относиться к искусству или той или иной поставленной задачи как к ложной. По-моему, здесь, как в науке, отрицательный результат – тоже результат. И если кто-то считает, например, искусство Ротко отрицательным примером, то следует показать почему. Я вот, например, до последнего времени не был поклонником Барнета Ньюмена. Мне этот художник