Чистая речка. Наталия Терентьева
Читать онлайн книгу.
глупо захихикала, потому что она правда глупая девочка, хуже всех учится и еле читает в тринадцать лет, а Веселухин посмотрел на меня долгим взглядом, не придумал, что сказать остроумное или обидное, и отвернулся. Хорошо, что не выругался. Обычно, когда мальчики не знают что сказать, они матерятся.
Я позвала Любу, которая стояла с маленькими девочками и наблюдала эту сцену, и пошла с ней прогуляться вокруг территории. Скоро пойдут дожди, и уже не погуляешь. Я люблю гулять и люблю природу. Иногда я думаю – может быть, я поэт? Ведь это поэты любят природу. Но я вроде не пишу стихов. Пробовала, но не получается. Выходит неумно и очень на что-то похоже. Но ведь у нас никто не ахает, как красиво осенью, или когда выпадает первый снег, или когда в апреле появляется первая зеленая краска в бесцветном мире. И не только не ахает, но как будто и не замечает этого. А я замечаю и очень люблю. И если я не поэт, то кто?
Люба мне что-то рассказывала, я слушала ее, смеялась, а сама думала: как же мне повезло, что у меня есть Люба. Если бы не она, мне бы сейчас было очень одиноко и обидно. Отчего – непонятно. Никаких планов на Веселухина у меня нет. Ну… почти нет. Я понимаю, что их не должно быть. Чтобы не врать и потом не взрываться оттого, что сама себе наврала, я скажу – конечно, он мне нравится. Особенно теперь, без лохмотьев на лице. Нравится и противен одновременно. Так может быть?
Любу привезли этой зимой, и она, как и я когда-то, сначала совсем не хотела жить в детском доме, плакала, не ела ничего. Я попробовала, как Вера, помочь ей. И у меня получилось. У Любы родители погибли в автокатастрофе в Египте. Люба должна была поехать с ними, но перед самым отъездом заболела, и родители полетели отдыхать одни, а Люба осталась со старым дедушкой. Но когда родители погибли, Любу дедушке не оставили, потому что он сам старый и за собой плохо ухаживает, а тем более уж не может растить девятилетнюю девочку.
Когда я смотрю на некоторых детей, мне иногда кажется, что они совсем ничего не понимают. Может, те, кто рос в доме малютки, действительно, многое понимают как-то не так. Но Люба по уму почти такая же, как я. Только меня уже трудно обмануть, а ее очень легко. Но когда у ребенка есть старший товарищ, его меньше обижают и обманывают, я это знаю по себе. За Верой всегда увивались мальчики, и как-то само собой выходило, что если кто-то задирался ко мне, с ним шла разбираться Вера, а за ней следом плелись ее ухажеры, к которым она относилась несерьезно. Она все ждала, что встретит «нормального» человека. Вот и встретила…
И я так же защищаю Любу, за мной, правда, никто не плетется, так, только издалека посматривает Веселухин, но Любу дети особо не обижают. А отбирать у нее нечего – ей никто ничего не присылает, и шефа у нее нет. Я как-то написала Анне Михайловне, своему шефу, не хочет ли она взять еще одного подопечного, даже послала ей Любину фотографию (это было не так просто сделать с нашими техническими возможностями, а точнее, невозможностями). Но Анна Михайловна сдержанно ответила мне, что шефство – дело тонкое, и просто так она не может взять еще одного ребенка.
Не знаю, может, Анна