Стол большой они накрыли:

      Самогон, соленья, зелень.

      Пили, ели. Ели пили.

      Ни на что не был нацелен.

      Иду дальше я по полю,

      А авто я свой не вижу.

      Выхожу я на дорогу,

      Вижу того дома крышу.

      Подхожу поближе к дому,

      Форд с разбитым лобовым.

      На крыльце лежит корова,

      А из печки валит дым.

      Интересно наступает

      В мой парижский отпуск день.

      Где та Оля пропадает?

      Что вообще за дребедень?

      Захожу я в дом дремучий,

      Запах дыма, полумрак.

      Под ногами пол скрипучий,

      На столе лежит пиджак.

      Сало, зелень, огурцы

      На столе и пиджаке.

      На диване молодцы

      Спят в военном сюртуке.

      Слева печь, огонь пылает.

      Справа девки на тахте.

      Во дворе собака лает,

      Баба полет на гряде.

      Осенило, будто жаром,

      Отдало мне прямо в грудь.

      Был убит бабским обманом,

      Двинул пьяный в долгий путь.

      А затем я Олю встретил

      И маршрут свой изменил.

      От комбайна ключ приметил,

      Гриль с веревкой захватил.

      Самогону я напился,

      Стало хуже мне вдвойне.

      Пожалел, что не разбился,

      Когда был еще в Москве.

      «Закусился» с кем-то в ссоре,

      Меня кинули в стекло.

      Стало больше мое горе

      И опухло все «табло.»

      Дальше в поле оказался

      Я с желанием умереть.

      Но на это оказался

      Неспособным тоже ведь.

      За окном мне светит солнце,

      В печке трескает огонь.

      Сколько новых я эмоций

      Испытал из-за погонь.

      Нашел трубку под диваном,

      Вот удача – есть заряд.

      На разбившемся экране

      Номер наберу раз пять подряд.

      «Вот ты чудо то чудное!» —

      Сзади слышу голос Оли.

      «И устроил ты такое,

      Что и многим не по воле.»

      Мне немного стыдно стало:

      Отчитала, как мальчишку.

      А ведь лет то мне немало,

      Второй этаж – уже одышка.

      Да гордиться особо нечем,

      Любовь была, да не сберег.

      Имея, не ценим, а калечим.

      И жизнь не сахар и не мед.

      Рубашку, брюки и ключи

      В своих ручках Оля тянет:

      «Давай, себя ты береги.

      Не поддавайся тем, кто ранит.»

      И вот смешно мне и досадно,

      Десяток третий разменял.

      И жить всегда мечтал я складно,

      В итоге что-то потерял.

      И так однажды, между прочим,

      В один из жарких летних дней,

      Я что-то в жизни подытожил.

      Я в чем-то стал себя сильней.