Неро опять в черном одеянии, но не сосредоточенный, а веселый и даже шальной. Его черные глаза улыбаются, а смуглое лицо светится, и он прямо очень доволен тем, что видит.

      Мы двое в его покоях, только вместо ложа теперь странный предмет. Пьедестал со столбиками в углах. К ним крепятся прочные металлические кольца и эластичные ленты.

      Я полулежу на пьедестале совершенно голая, да еще в причудливой позе. Руки разведены, голень левой ноги прижата к бедру, а правая нога отведена в сторону и выпрямлена – все мое тело перевивают черные ленты, которые не натирают, но крепко меня держат и проходят по особо чувствительным точкам.

      При малейшем движении ленты массируют тело, заставляя меня извиваться от наслаждения. Я натягиваю их сильнее и этим только обостряю непереносимо сладкие ощущения.

      Я изнемогаю и стараюсь лежать неподвижно, но весь вид Неро искушает меня тянуться к нему и до боли жаждать его непристойные прикосновения.

      А он тащится от моего упоения, от моих протяжных стонов удовольствия и от моей очевиднейшей беззащитности.

      Силовое поле неощутимо плещется, сейчас Неро обходится без него.

      Он аккуратно касается пальцев моей выпрямленной ноги, и меня тотчас пронзает миллиардом мурашек. Неро не останавливается. Он медленно ведет ладонь выше, к бедру, умело чередуя поглаживания и нажимы.

      Щекотно, и странно, и горячо, и каждое его изощренное касание отдается во мне сладостью внизу живота. Я вся истекаю желанием, а если Неро тронет… там… ааах.

      Не произношу ни слова, не думаю ни одной мысли – жрец все решает сам. Всегда.

      Он смотрит на меня искоса. Его смуглая рука ложится на мое второе бедро. Я рвусь ему навстречу и… ооо… распадаюсь на миллиарды ослепительных вспышек.

      Я хочу его, только его. Я жажду делать все, что Неро мне скажет. Я отдаю ему волю сама, без всякого принуждения…