Я неспешно пошёл к выходу. Подошёл к двери… блять! Её же не было! Осторожно потянул на себя ручку, выглянул. За дверью был каземат, стоял стол, на полу валялся без сознания гоблин. Я вышел, прикрыв за собой дверь. Подошёл к гоблину и легонько пнул его по ляжке. На третий пинок он завозился.

      – Охуел совсем спать на дежурстве? – сказал я строгим голосом.

      Гоблин уставился на меня испуганными глазами, ещё и увеличенными диоптриями. Судорожно забился на полу, со второй попытки подскочил, уселся на стул и, сложив перед собой руки, сделал отвратительную свою рожу кирпичом.

      – А где журнал? – спросил я. – Проебал?

      Гоблин осмотрел стол и рухнул на карачки, видимо, искать под столом.

      – Бля-а-а-ать! – донёсся его стон из-под стола. – Мне пизде-е-ец!

      – Да ладно, новый заведёте, – сказал я нормальным тоном.

      Над столешницей показалась его мерзкая физиономия в очках и проскрипела:

      – Меня сожрут! У нас и не за такое сжирают!

      Я припомнил его коллег… да уж! Это точно не фигура речи!

      – Журнал забрал я, – заговорил я строго. – Впредь запрещаю писать в журнале о моих визитах. В те двери, – я указал на вход в зал с колоннами. – Вход запрещён всем, кроме меня.

      – А кто ты такой? – просипело несчастное создание с надеждой.

      – Ваш новый хозяин, – ответил я спокойно.

      – А мастер Жиго подох, что ли? – уточнил он осторожно.

      – Да, я его убил, – сказал я с улыбкой.

      – Секундочку, – проговорил гоблин и поднялся из-под стола во весь рост.

      Подошёл ко входу в хранилище, толкнул двери и заверещал своим омерзительным голосом:

      – Старая сволочь Жиго подох! У нас новый хозяин… – он обернулся ко мне. – Как тебя?

      – Вих, – ответил я добродушно.

      Гоблин кивнул, повернулся к публике и снова заорал:

      – У нас новый хозяин – молодая сволочь Вих!

      – Ура! Нахуй Жиго! Виха тоже нахуй! – донеслись из хранилища визгливые крики гоблинов.

      Дежурный аккуратно закрыл дверь и вернулся на своё место. Его рожа светилась омерзительным счастьем – он получил свою минуту славы. Я улыбнулся и молча направился на выход. Да, жизнь грустная штука, но даже у этих существ есть обычные человеческие радости. Они всё-таки люди… хотя и гоблины.