– И как же остаёшься ты один, когда весь Космос отдыхает?

      – Когда в Пралайе спит Космоса Душа, то я любуюсь Краса-той её и думаю над тем, как и куда направить путь Вселенский, чтоб в Краса-те он проходил.

      – Но Безпредельность – это ж Бездна?

      – А если воспринять её как восходящую вершину, где Свет один сияет Краса-той?

      – Но ты же перед Бездной той один?! – едва не закричала Ур.

      Владыка только улыбнулся:

      – А кто сказал, что я один? Со мною девушка одна, нет, даже три.

      Ур встревожилась слегка:

      – И кто они?

      Владыка рассмеялся звонко, и голос солнечным лучом его звенел:

      – Истина, Любовь и Краса-та! Но думаю, что очень скоро – чрез мильон эонов – их будет чуть поболе.

      Ур дух перевела и рассмеялась звонко:

      – И кто счастливые те будут?

      – Так это будешь ты! Ты будешь бодрствовать в Пралайе, а я немного отдохну.

      Ур головою покачала:

      – Опять ты шутишь, мой любимый! А до меня с тобою были спутницы другие?

      Владыка Ра двумя горячими руками взял её прекрасное лицо с вразлёт глазами – звёзд синих небесами, в которых Безпредельность отражалась, – и нежно любовался ими.

      – Часть спутниц тех сидит в Совете нашего Кольца Миров, а часть отпала.

      – Но их так мало!

      – Ты ожидала полчища влюблённых? Увы, немногим путь Краса-ты по си-лам оказался: Подвиг, Жертва и Труды во имя Истины Добра и Краса-ты им показались грузом непомерным.

      – И много огорчаем мы тебя?

      Владыка усмехнулся:

      – Мягко сказано, моя любовь. Вот ты – как если бы огонь и кипяток в придачу.

      Владыка Ра вдруг загрустил слегка, понурив плечи: временами находила и на него тоска. Печальником великим тогда его звала Богиня Ур. Хотя Владыка Ра сам говорил, что печаль есть ржавчина души, но печаль его была не о себе – о человечествах, что жили волею свободной – дикой, ярой и крутой, Его не слушая Советов, тем самым скорби путь себе избрав.

      – А почему, Владыка, порой ведёшь себя ты, как ребёнок?

      – Чтоб не сойти с ума, – сказал он просто. – Ребёнок прост, он Солнышком живёт и вечной жизни рад. Я такой, а не другой.

      Владыка Ра надолго замолчал. И столько было боли в нём, страданья и печали, что Ур взяла и обняла его, как мать, что утешает ласкою дитя своё. И так они сидели, как существо одно, лишь только искорки сверкали в единой ауре Богов.

      Первой нарушила молчанье Ур:

      – А со мной тебе не скучно? Ведь ты – Творец Миров!

      Владыка Ра взглянул с любовью в распахнутую синь горячих глаз её. Ну как ей объяснить, что страстно любит он вот эту Звёздочку, что молнии быстрей и к Подвигу всегда готова