Оставалось еще только одно. Прокравшись на кухню, я сунул письмо в банку с печеньем. Так его не найдут до ланча, когда Грейси полезет за печеньем, – а к тому времени я буду уже далеко.{60}

      Конечно, Грейси, скорее всего, перескажет родителям наш разговор и они в конце концов вычислят, куда я направляюсь. Возможно, даже успеют дозвониться в Вашингтон раньше, чем я туда доберусь, и тогда сцены на ступенях Смитсоновского музея не будет. Однако этот вариант – как и многие другие – был мне совершенно неподконтролен, так что я занес его в графу «Не волнует» и притворился, будто вовсе о нем не думаю. На самом деле тревога просто вылилась в манеру чуть подпрыгивать на правой ноге при каждом шаге – со мной оно всегда так, когда я стараюсь о чем-то не беспокоиться.{61}

      Проходя через Ковбойскую, я увидел, что телевизор тихонько показывает «Случай в Окс-Боу». Толпа на экране смотрела, как собираются вешать троих человек: они, связанные, сидели в седлах. Я невольно застыл, загипнотизированный зловещим действом: натягиваемые веревки, выстрел, ржание лошадей, судороги незримых тел за экраном. Я знал: это не по-настоящему – но все равно.

      В темную комнату, постукивая когтями, притрусил Очхорик.

      – Привет, Очхорик, – бросил я, не отрываясь от экрана. Они так и не показали тел – лишь три тени, безмолвно скользящие по земле.

      Привет.

      – Я буду скучать по тебе.

      Он тоже воткнулся в телевизор.

      Куда ты собрался?

      У меня мелькнула мысль: уж не расскажет ли он все доктору Клэр, если ему ответить – но я тут же осознал всю смехотворность подобной логики. Он же собака, не наделенная способностью к человеческой речи.

      – В Смитсоновский музей.

      Здорово.

      – Да, – согласился я. – Но мне все равно не по себе.

      А зря. Не надо.

      – Ладно.

      Ты вернешься?

      – Да, – сказал я. – Почти наверняка.

      Это хорошо. Ты нам нужен.

      – Правда? – спросил я, поворачиваясь к нему.

      Пес ничего не ответил. Мы еще некоторое время вместе смотрели кино, потом я обнял его, а он лизнул меня в ухо. Нос, уткнувшийся мне в висок, казался холоднее обычного. Я снова взялся за чемодан, кое-как умудрился упихнуть туда блокнот доктора Клэр – и распахнул дверь.