Я и Цезарь – попаданцы. Война на выживание. Дмитрий Донской
Читать онлайн книгу.
к этому – голод и отчаяние. Мы сами продукты не выращиваем в том количестве, что необходимо, а покупать было не на что. Так, Рихард?
Немец кивнул в знак согласия.
– Я не жду подтверждения моих слов от барона Де Бриза, потому что его тогда не было. Барон прибыл сюда десять лет назад, когда территории уже были созданы и порядок наведён. Когда были сделаны промыслы, когда Земля-сити вовсю зарабатывала на свою жизнь и стала пусть не процветать, но вполне сносно существовать. Я к чему всё это веду? Прежде чем говорить о демократии и ценностях, надо сначала решить несколько насущных вопросов связанных с обеспечением даже не комфортного, а просто физического существования индивидуумов. Какая на хрен демократия, если вы просыпаетесь и засыпаете только с одной мыслью – чтобы пожрать. И вообще – как бы не подохнуть с голода.
– Но мы не голодаем! – прервал его барон Де Бриз. – Зачем говорить о том, чего нет?
– Да, сейчас не голодаем. – продолжил Шмидт. – А почему? Да потому что в своё время нашлись умные головы среди немцев и американцев, которые сначала стихийно объединили вокруг себя свои национальные землячества, а потом смогли договориться с рыбаками об основных правилах проживания в нашем «общежитии». Тогда-то и начали создаваться национальные образования в том виде, в каком есть и сейчас. Обращаю ваше внимание на то, что они были созданы не потому, что кто-то так захотел, и не сами по себе, а потому что жизнь заставила! Жизнь, мать её яти! Обычный человек катиться по-своему судьбоносному пути как колобок и мало о чём думает, пока мордой лица не въедет в какой-нибудь геморрой. И только тогда начнёт думать, как этот геморрой вылечить. Но подчеркну еще раз, думать он начинает не потому, что такой умный, а потому что без устранения возникшей проблемы жить дальше не получится. А как решил её – и покатился снова, пока опять во что-нибудь не воткнётся. Так и мы, жили как-то, худо-бедно, но жили, пока голод не накрыл весь город и не встал вопрос о его физическом существовании. При других обстоятельствах взяли бы да и разбежались в новые «хлебные» места. А тут куда денешься? Кругом одни подставы и крайне неприветливые хозяева. Прибьют молча и никто не будет знать, где могилка твоя… Вот и создали территории. Центральное управление тогда никто не захотел делать. Проблем и возни было много, всех следовало уговаривать и что-то обещать… А кому это надо? Никому. Вот и порешили, что выживать будем в рамках своих землячеств, и нахлебники нам не нужны. Каждая территория думала, что она умнее других и лучше знает, что и как надо делать. Так, Рихард? – снова обратился Шмидт к немцу.
И Вебер только тяжко вздохнул и с грустью кивнул головой.
– Или ты, Равшан, имеешь что-то другое добавить? А то может я тут чрезмерно сгущаю краски или, попросту говоря, «пургу гоню», как у вас в Вороньей слободке принято это называть?
Но и Равшан не стал высказываться на эту тему и покачал головой, что, мол, добавить ему нечего.
– Надеюсь, остальным также всё понятно из того, что