Белый мамонт (сборник). Геннадий Прашкевич
Читать онлайн книгу.
холмах, разрезанных мелкими речками, среди березок, тальников, изумрудного мха паслись мохнатые мамонты.
Вкусная трава, вкусные ветки. Охотник Кухиа радовался открытым пространствам, на все говорил «Ух!», но достали мохнатые. Запах Кухиа им не нравился. Особенно достал белый. Имя – Шэли. Считал, что если он в два с половиной раза выше охотника, то может презирать. Считал Кухиа оборванцем. Всю дружную трибу Людей льда считал оборванцами.
Сам волосатый, как в белой парке.
На круглом животе шерсть почти до земли.
На щеке справа роговая бородавка. А на щеке слева – огромный бивень, сразу десятерых проткнет. А над желтыми хитрыми глазами – рыжая челка, как низенький козырек. И подошва такая плотная, что может ходить, где захочет, хоть по колючкам, хоть по камням.
Однажды Кухиа решил напугать белого мамонта Шэли и выскочил на него с каменным топором в руках. Страшно надув щеки, сказал: «Ух!» Мутная туча гнуса, висевшая над стадом мамонтов, тотчас набросилась на глупого Кухиа. Опухший и кровоточащий оказался в ледяном ручье. Даже не помнил, как туда попал. Люди льда говорили – с помощью мамонта.
В другой раз Кухиа наловил рыбы в ручье и громко радовался.
Теперь уже белый мамонт Шэли, услышав знакомое «Ух!», решил напугать веселого оборванца. Выскочил из-за ондушки, траурного дерева, затрубил, весь улов втоптал в песок. Лемминги, гревшиеся на солнце, бросились врассыпную, а охотник страшно рассердился. Вот все мамонты рыжие, а этот хулиган – белый. Почему так? Почему движется, как большой холм снега?
Стал присматриваться: в холгуте столько жиру и мяса, что если убить, прокормится вся триба.
Только как убить? Сильный. Смотрит хитро.
Бивень слева, такой три охотника не унесут. Роговая бородавка справа.
Тоненькие стрелы охотников ломались, кусая мамонта меньше, чем комары. Обожженные деревянные копья застревали в засмоленной шерсти. Кухиа прятался в кустах, все присматривался, говорил: «Ух!»
Осердясь на это, холгут стал ловить Кухиа в удобных местах.
Охотник первым в трибе стал обрезать бороду каменным ножом и налегке бегал в короткой накидке из шкуры олешка. Такой короткой, что непристойно оголялись лодыжки. Оленьи самки стеснялись смотреть грустными влажными глазами. А белый мамонт ревел громко, земля дрожала. От сердитости тряс мохнатым, выпуклым над желтыми глазами лбом, затылок трясся, как тяжелый подтаявший сугроб. И кожа над веками медленно морщилась. На мельтешащих людей смотрел с обидой. Наверное, жалел, что сделал когда-то землю для таких поганых. Сидели бы среди воды. Считал, что Люди льда хуже, чем мыши. Увидев ненавистных оборванцев, начинал пританцовывать от обиды. Вздымал бивень, грозно тряс роговой бородавкой, вертел хоботом, как рукой. Иногда палку брал в хобот. И тот, кто успевал убежать от белого мамонта Шэли, рассказывал потом странные вещи.
«…будто бы уцелевшие
от льда,
льда,
льда
по ночам пробегают
огромных