Завидное чувство Веры Стениной. Анна Матвеева
Читать онлайн книгу.и дёсны у неё были одного цвета с помадой – бледно-оранжевыми, как недозрелая хурма.
Прежде Вера не задумывалась о том, что женские ноги должны быть длинными, но теперь беспощадная правда стояла перед ней в лице Юльки – точнее, правда была в её ногах. Первого сентября Витя Парфянко, помнится, споткнулся взглядом о Юлькины ножки, а потом и просто – споткнулся. Копипаста была в тот день ещё и в очень удачной юбке – и проносила её до весны, пока не села на тополиную почку. А Вера Стенина, глядя на красивую Юльку, впервые ощутила внутри странный трепет. Маленькое создание, запятая, если не точка, открыло глаза и осмотрелось. Для существа, только-только увидевшего мир, у него был на редкость цепкий, внимательный взгляд.
Зависть была наблюдательной – как юнга.
Тем вечером Вера измеряла собственную ногу гибким портновским метром – от бедренной косточки и до пятки, прилипшей от волнения к полу. Цифра оказалась скромной, и Вера пыталась её забыть, но, разумеется, помнила. Помнит и по сей день – а вот нащупать с первой попытки бедренную косточку уже не может.
В Лувре Вера несколько раз бросалась следом за синими платьями, но в этом году они вошли в моду, их носили самые разные женщины – не только пропавшая Копипаста. В Большой галерее посетители разглядывали картины, а картины – посетителей. Это был такой особый, взаимный зоопарк. Лишь два портрета кисти Арчимбольдо, человек-Зима и человек-Осень, смотрели друг на друга и напоминали своими невесёлыми профилями районный стенд «Их разыскивает милиция». В юности Вера изучала этот стенд как групповой школьный снимок: лица доброй половины одноклассников выцветали на дневном свету.
У холста, где Юдифь держала за волосы голову Олоферна и смотрела на неё с деловитостью мясника, уважительно молчали подростки. Скульптурная Артемида одной рукой доставала стрелу из колчана, а другой придерживала за рожки любимую лань.
Куда же делась Юлька?
– Чтоб тебя! – рассердилась Вера. Издалека Джоконда укоризненно смотрела из рамы, поджав губы. Вера смерила картину ответным взглядом. Никогда её не любила – и вообще, любить то, что нравится каждому, это как жить в Свердловске начала девяностых: привезли на Центральный рынок партию румынских кофточек с чёрными «огурцами», и весь город в них ходит, как в спецодежде.
Вот и с Джокондой так. Вера считала её славу преувеличенной. Она любила Дюрера, простодушного Конрада Витца[2], Венецию у Каналетто, любила Сарджента, Ренуара – и зрелого, и старого, с привязанной к руке кисточкой. У Ренуара всё такое мягкое, тёплое, текущее… Как будто объектив настраивается, не проявив картинку до конца. Повесьте напротив Джоконды портрет Жанны Самари – ещё неизвестно, кто кого.
Напротив Моны Лизы – «Свадьба в Кане Галилейской» Веронезе. Сто тридцать фигур, Иисус превращает воду в вино, но это чудо никого не волнует – нет, все смотрят на женщину в чёрном: сложила руки как ханжа…
За
2
Конрад Витц – представитель швейцарской школы живописи, Джон Сингер Сарджент – американский художник, один из наиболее успешных живописцев