Вокруг Кремля и Китай-Города. Виктор Сутормин
Читать онлайн книгу.
на иллюзию объёмного изображения.
Вид с площади Революции на «Гранд-отель». Фото начала 1960-х годов из фонда ЦИГИ
Проспект Маркса (Охотный Ряд). На дальнем плане – «Континенталь». Фото 1928–1932 годов из фонда ЦИГИ
У главного входа в гостиницу «Москва». Фото 1930-х годов из собрания Е. Н. Масленникова
Холя и лелея своих номенклатурных постояльцев, понемногу подминая под себя и без остатка переваривая коллег-соседей, гостиница «Москва» нечувствительно пережила и советскую эпоху, и перестройку с гласностью, и даже непростые 90-е, а вот увернуться от коммерсантов наступившего века уже не сумела.
Воротилы строительного бизнеса, пользуясь своими связями с тогдашним мэром города, организовали реконструкцию «Москвы». Наличие в самом центре столицы отеля категории не выше чем «три звезды» – с экономической точки зрения действительно нелепость, не говоря уже о том, что существенной была и степень износа здания, построенного из шлакоблоков, то есть отходов сталеплавильного производства. Никто бы и слова против не сказал, не будь гостиница памятником архитектуры.
Чтобы соблюсти приличия, городские власти заверили общественность, что реконструкция будет проведена «с воссозданием памятника в прежних формах». И хотя много уже накопилось к тому времени примеров воссоздания по-лужковски, процесс пошёл, и остановить его было некому.
Вид на Охотный ряд и церковь Параскевы Пятницы с угла Тверской. Фототипия «Шерер, Набгольц и Ко», 1900-е годы
В 2004 году перед разборкой «Москвы» оттуда было вывезено всё, и возвращения на прежнее место хотя бы одной дверной ручки ждать бесполезно. А тут есть о чём жалеть – ведь все элементы интерьера гостиницы разрабатывались специально. Всё было украшено советской символикой в стиле ар-деко. Мебель изготовили краснодеревщики Ленинградской судоверфи, ткани для скатертей и гардин создали художники фабрик «Шелкотреста», а плафон в огромном зале ресторана «Огни Москвы» расписывал Лансере.
Из раритетов мало что сохранилось – в Музей архитектуры попала часть потолочных барельефов и несколько люстр из фойе, да ещё представители братской Беларуси взяли себе на память дверь номера, в котором жил в 1942 году поэт Янка Купала, – дверь и ещё ту роковую ступеньку лестницы девятого этажа, где он так неудачно споткнулся.
Но если уж возможность полного сохранения интерьеров по ряду причин была проблематичной, то хотя бы внешний облик здания сохранить ничто не мешало… только вот никто к этому не стремился, как мы видим. Со стороны Манежной добавился лишний этаж и появился стеклянный козырёк над входом, стены изменили цвет с серо-стального на бежево-телесный с бурыми акцентами лоджий, а та часть, что смотрит в сторону Китайгородской стены, создателям «гостиницы Моссовета» наверняка показалась бы жалкой пародией на «Метрополь».
Но таковы уж, видимо, особенности национального градостроения – не то чтобы бессмысленные