На тринадцатый день впереди из моря показались синие горы и зеленые пастбища Сицилии, чье древнее название – Тринакрия. Приблизились к берегу и поплыли вдоль него. Вскоре «Слава Кара» вплыла в Большой порт Сиракуз. Многочисленные суда стояли здесь. Рабы разгружали суда или грузили их самыми разными товарами. Моряки перекрикивались друг с другом с бортов кораблей.

      Гелиодор в своем темном плаще стоял на носу гемиолы и смотрел на панораму знаменитого города.

      Ицар подошел к нему, рядом облокотился о борт, показал на берега вокруг Сиракуз.

      – Сицилия внутри – дикая, свободная земля, – сказал он, – для беглых рабов она – мать родная. Жители прибрежных городов туда и носа не смеют сунуть – вмиг их там ограбят или убьют. У меня в команде было несколько диких сицилийцев, так они клялись, что их племя произошло от финикийцев, а лет пятнадцать назад я плавал на корабле сиракузца Горгона, так он чтил среди своих предков царя Тира. – Ицар повернул голову к Египтянину, спрашивая: – Ты слышал о Горгоне? Знаменитый был пират, но теперь о нем уже мало кто помнит. Разрази меня бог, если иногда мне не сдается, что сейчас вокруг меня совсем другой мир, чем даже десять лет назад. Мое собственное детство и юность уже кажутся мне сказаниями из каких-нибудь легенд!

      Через два дня Гелиодор и Ицар, снова стоя рядом на носу гемиолы, наблюдали за выходом киренского корабля из порта. Через местного знакомого капитана Ицар уже выяснил, что «Киренец» приплыл в Сиракузы из Тарента, а теперь направится в Сидон. Он близко взглянул в глаза Египтянина, негромко спросил:

      – Скажи мне, Гелиодор, зачем тебе нужен тот человек на корабле?

      Отвернувшись от города и глядя на море, Гелиодор сказал:

      – Он сделал терафима для предсказаний и задал ему вопросы, на которые получил ответы.

      – Я слышал об этаких гаданиях и оракулах – делаются из отрезанной головы ребенка, с вложенной ему в рот золотой пластинкой с вырезанными на ней заклинаниями. Такой, да?

      – Да. Мы – я и пославшие меня люди – хотим узнать, что за ответы получил Лабир.

      – Так сделайте свой собственный терафим и спросите его, – посоветовал Ицар с наигранным простодушием.

      – Нам нужно знать именно то, что Лабир узнал, – с трудом, потому что слова сдавили ему горло, произнес Гелиодор и замолчал.

      Ицар и не ждал от него особенных объяснений. Знал: Египтянин не скажет ему всей правды, слишком они оба разного полета птицы. Ему невольно припомнились некоторые таинственные слова одного из жрецов Элевсина, когда тот узнал, что Египтянин Гелиодор дал ему рекомендацию для Посвящения.

      В это