Правду славим. Виктор Вассбар
Читать онлайн книгу.
и захват нашей земли, порабощение наших матерей, жён и детей.
Все вышеперечисленные лица и им подобные являются провокаторами и вольно или невольно являются агентами Вильгельма II. В эти сложные для России дни Ленин с товарищами обошёлся нам не меньше холеры. В виду всего этого мы можем сказать, в русском народе нет большего зла и большей беды, чем большевизм Ленина и его товарищей. Мы имеем право требовать от временного правительства свободной республики исчерпывающего расследования деятельности Ленина и дать полное удовлетворение народному чувству».
На деревенской площади поднялся шум и гвалд. Кто-то готов был броситься на ефрейтора и затоптать его, кто-то уже тряс за грудки сочувствующих большевикам, третьи, находясь между первыми и вторыми, размахивали руками, в результате чего синяки и ссадины появлялись и у первых, и у вторых, и у третьих.
Громкий свист остановил поднявшуюся бучу.
– Братцы, а я вот, что хочу сказать вам, – крикнул в толпу, поднявшийся на импровизированную трибуну – металлическую бочку – Ефим Глещенко. – Послухайте меня за ради Христа.
– Слухаем!
– Гутарь!
– Что уж тут, говори, коли взобрался на верхотуру, – пронеслось по затихающей толпе солдат.
– Вот я и говорю, все вы меня знаете, за спины ваши не прятался. В бой вместе с вами с первого дня войны хожу. Врать не буду и напраслину наводить ни на кого не собираюсь, а только давеча, проходя по улице, я встретил генерала, который в полк к нам прибыл по какой-то неведомой нам надобности. Думается мне, что-то против нас замышляют командиры наши. Так вот, повстречался он мне на улице, я как положено по новому закону, не становясь во фронт, приложил руку к головному убору и прошел дальше. Генерал грубым криком остановил меня. Назвал мерзавцем, стал грозить арестом и, в конце концов, отдал в приказе арестовать меня строгим арестом на 20 суток, с заменой по 19-й статье дисциплинарной постановкой под ружье. Вот я и говорю, по какому это такому закону он самоуправствует? Нам всем известно, в газете прописывали, что новым правительством по Петроградскому округу отдавание чести и ставание во фронт вне службы отменено. Вот я и говорю, что всякий гражданин, а сейчас мы все граждане, должен беспрекословно подчиниться закону, изданному в столице. Это что же выходит, братцы, новые законы им, – Глещенко кивнул головой в сторону, – не указ?! Я подчинился ему, приложил руку к голове, а генерал меня за это под ружьё! А ещё он, скотина, назвал меня мерзавцем, сам он и есть после всего этого мерзавец! Верно, говорю, братцы!
– Всё правильно говоришь! И со мной такое было! Офицерьё нижних чинов за людей не считает! Забыли, когда в бане были, завшивели уже все! И голодом морят, а сами колбасу жрут, морды этакие! – понеслись возмущённые выкрики по возбуждённой толпе солдат.
– Вот и я об этом, братцы, – продолжал ораторствовать Глещенко. – Нижние чины для офицеров, что букашки, копошащиеся