Потерянный рай. Эрик-Эмманюэль Шмитт
Читать онлайн книгу.
благодарно обвился вокруг Бука, ведь прежде я не испытывал подобного восторга.
Долго еще я пребывал в недвижном блаженстве, но вот все затихло, навалилась усталость; я в изнеможении сполз на землю.
Потом я не раз приходил полюбиться с Буком. Влекли меня и запахи: листьев, мокрой коры и древесной гнили. Поначалу я причащался этой тайны, не понимая ее, иногда не достигал наслаждения, чувственные содрогания медлили, замирали и ускользали. Тогда я донимал Бука вопросами: чем я провинился? Потом я понял – вернее, Бук объяснил мне, – что́ между нами происходит, как моя кожа вскипает от прикосновения к его коре, как вибрации, которые я ему сообщал, должны оставаться чуткими, как ласка коры наполняет мой член, как он вулканически взрывается семенем.
То, что мужчины называют самоудовлетворением, для меня таковым не было: это была любовная связь с деревом. Бук преподал мне науку сладострастья.
Я должен уточнить: женившись, я не вкушал этого блаженства во время объятий с Миной. Никогда. Наши соития носили вынужденный, утомительный и практический характер, настолько, что содрогание в финале знаменовало исполненный долг. Чтобы достичь чувственного наслаждения, мне следовало потерпеть до… Но не будем спешить.
В тот день, после свадьбы Панноама и Нуры, когда я прятался от них и улизнул от собственной супруги, я нашел прибежище в лиственных объятиях Бука. И лишь на закате я отправился в деревню.
Бук омыл меня, растворил мои заботы: в его тиши, в его свете все, что проявилось во мне человеческого, единственно и исключительно человеческого, – досада, зависть, сыновнее недовольство, уныние несчастного влюбленного – растаяло. День, проведенный на дереве, освободил меня от удушливых отношений с людьми; я стал просто живым существом, природной частицей в лоне щедрой Природы. Я сбросил балласт своей значимости, стал легким и снова мог вкусить радость бытия.
На краю деревни меня подстерегал мальчишка. Он бросился ко мне с воплем:
– Ноам! Мина рожает!
Я обескураженно остановился. Конечно, животик Мины округлился, но, по мне, не настолько, чтобы рожать.
– Она зовет тебя. Твоя мать тоже. Все женщины там собрались.
Эта подробность меня насторожила. Я понимал, почему рядом с Миной очутилась Мама – она должна была помочь в родах, – но меня обеспокоило, что при событии, которое обычно проходит в тиши и без лишних свидетелей, присутствуют другие женщины.
Я побежал к дому, увидел толпу, рассек ее… Мина лежала на спине в перепачканных простынях, ноги ее были раздвинуты. Что с ней?
Наши женщины рожали сидя на корточках. Подавая таз вперед, они принимали положение, которое помогало быстрее исторгнуть плод, и младенец сам находил путь наружу; они отдавались набегавшим волнам схваток. Чтобы сберечь силы, они держались за низкую балку или же вверялись мужу, который, усевшись позади, поддерживал роженицу под мышки. А ведь Мина упражнялась последние месяцы, она каждый день садилась на корточки, а затем плавно