Булат молча обводит взглядом моё лицо: лоб, брови, нос, губы. Мне не за что переживать. Кожа у меня идеальная без пудры и тональников.

      – Разденься, – коротко требует он, не сводя с меня глаз.

      Я накрываю пояс халата ладонью и щурюсь. Пришло время делать ход.

      – Если ты хочешь со мной переспать, мне нужны гарантии того, что завтра ты не выкинешь меня на улицу. Предлагаю тебе заключить договор прямо сейчас. Я отдаю тебе себя в пользование, а ты обеспечиваешь меня жильём и деньгами, – я раздвигаю губы в улыбке и понижаю голос до соблазнительной тональности. – Обещаю, я буду очень послушной девочкой.

      От услышанного его лицо почти не меняется, разве что взгляд становится жёстче.

      – Я сказал: «разденься».

      Я крепче вцепляюсь в тряпичный узел, не зная, как поступить. Я хочу быть уверена, что всё затеяла не зря. Готова выполнять его приказы, зная, что оно того будет стоить. Если я сейчас легко сдамся, то это будет означать безоговорочно принять его превосходство. Он еще меня не купил.

      – Сначала мне нужны гарантии, – говорю тихо, но твёрдо.

      Вместо ответа Булат небрежно сбрасывает мою кисть с пояса, резко дёргает. Я вздрагиваю, когда полы халата распадаются, обнажая кожу. Хочется закрыться и отступить, но я не собираюсь показывать ему слабость.

      – Снимай.

      Я вытягиваюсь струной, задираю подбородок и, по очереди дернув плечами, высвобождаюсь от тяжелой ткани. В конце концов, ему нужно видеть то, что он покупает. Стесняться мне нечего.