Хорошие люди. Повествование в портретах. Анастасия Коваленкова
Читать онлайн книгу.
и сидела. И каша на полу, и огня не зажигала.
Без Егора – всё ни к чему оказалось.
А я прежде и не знала. Вот так сидела – всё он перед глазами. На что ни посмотрю – мысли к нему вертаются. На пол гляжу – там доска свежая, а вижу, как он доску эту менял, палец занозил и занозу из пальца выкусывает…
Полка над рукомойником – он её пониже приспособил, чтобы мне сподручней. А сам кажный раз об неё стукается. Трёт он так лоб и смеётся…
Часы на стене, гляжу: вижу, как заводит он эти самые часы в первый раз. Маятник рукой качнул да на меня обернулся, прищурился, а в глазах: «Пойдут али встанут?»…
Куда ни гляну – Егор. И такая внутри у меня ласка к нему, что сижу вот так и улыбаюсь.
А как вошёл он, испугалася я. Что будет – не знаю! Поглядеть на него боюсь, глаза поднять… Встала и стою. Сказать словами, так поймёт ли?
Да и как сказать?
Потом решилась, посмотрела. А там уж и говорить ничего не пришлось. Видно, всё у меня на лице было.
Подошёл он тогда. Прижал меня к себе. По голове гладит, гладит. И в макушку целует. И, слышу я, шепчет он: «Ласточка моя. Ласточка…»
Тут Наталья повернулась ко мне.
Ясным, ровным светом женского счастья озарено было её лицо. И глаза смотрели на меня взглядом такой щедрой радости, такой, которая не умещается уже внутри одного человека.
– Вот так… – сказала она.
Потом уж она и утирала слёзы, и смеялась…
– Я его спрашиваю: «Какая ж я ласточка, я же седая вся?» А он: «Я, – говорит, – тогда ещё тебя ласточкой назвал. Бежишь по деревне, маленькая, быстрая, мимо бежишь, а сзади у тебя две косички чёрные летят… Как хвостик ласточкин. Так и подумал я тогда – ласточка. Не сказал только».
Солнце уже садилось, там, за деревней. Широкая тень от холма за нашими спинами накрыла и берег, и нас с Натальей. От дальних полей за рекой стал подниматься туман. Он всё наплывал, наплывал, приближаясь к реке, и словно выталкивал на нас волны запахов: накатывал травяной запах покоса, за ним приходил воздух сосен. Река тоже задышала сыростью.
Стало холодно.
– Я же чего в церковь-то ходила? Уж год, как мы с Егором так вот живём… Нам бы венчаться, а боязно.
Наталья зябко передёрнула плечами, встала, оправила юбку.
– Идти мне пора, я ж ему сказала, что в церковь… – Она повернулась к холму. И вдруг засуетилась, смешалась…
Я обернулась. Высоко на холме стоял Егор. Давно ли он там стоит?
– Да вы идите, идите. Я ещё тут…
Наталья кивнула, хотела что-то ответить, передумала и быстро-быстро зашагала вверх по тропинке.
Подождав, чтобы они ушли, я взяла корзину с простынёй и тоже пошла наверх. В деревню нашу пошла. Поднявшись по тропинке до самого верха, я обернулась.
С холма было видно, что река уже совсем укрыта туманом.
Интерлюдия. Листва
Сколько её, листвы зелёной, в нашей жизни?
И как назвать её? Листва деревьев? Нет, просто – листва. Потому что сама она целый народ. Живёт народ этот, рождаются листья, умирают