По мере того, как тяжёлые капли срывались вниз и разбивались о поверхность артефакта, стенки его приобретали все большую и большую прозрачность, А внутри этой каменной таблички начал проявляться светящийся молочно-белый сгусток. Пространство света вскоре заняло весь объем артефакта, а когда о поверхность камня ударилась очередная капля крови, в потолок помещения уперся сияющий столб физически ощутимого света.

      И пространство каюты, размылось, поплыло клочьями и лоскутами оболочек поврежденной реальности. За вихрем этих мельтешащих обрывков все более четко обрисовывались стены. Ограниченная стенами площадь представляла собой октагон диаметром около двадцати метров. Стены были сложены из кубических блоков темного плотного камня, с гранью около восьми метров. Они поднимались ввысь, теряясь вверху во мраке. Внизу же, в самом центре зала лежал бронзовый поднос, на котором покоилась эта самая табличка. Как раз благодаря свету, которым она сейчас была наполнена и различались стены и каменный пол. Реальность стабилизировалась.

      Нтанда, как была в комбинезоне и тапочках, так и стояла перед этим подносом, сжимая в правой руке стилет. Кровь из пореза на левой руке более не капала. Мало того, порез закрылся. Да и не до него было.

      Взгляд девушки прикипел к артефакту. А с ним продолжались какие-то неспешные метаморфозы. Световой столб исчез, но на смену ему появился более сфокусированный луч – однако, не успев появиться, он тут же трансформировался в плоскость, подобную экрану, размерами примерно 2 метра на метр с небольшим. Повис этот экран прямо перед глазами незадачливой любительницы экспериментов с непрогнозируемыми последствиями. На экране начали появляться изображения. Они мгновенно сменяли друг друга, как будто кто-то очень быстро и небрежно листал огромный альбом с цветными иллюстрациями. Сознание девушки даже не успевало выхватить что-либо осмысленное из этого калейдоскопического мелькания цветных пятен и размытых силуэтов. Трудно сказать, насколько долго это продолжалось. Нтанда уже не совсем уверенно себя ощущала. Она погрузилась в какой-то странный транс, в котором была только она и эти мелькающие невнятные образы.

      И вдруг все мгновенно прекратилось. Опять проявилось пространство каюты, И деревянная обшивка её стен заменила собой громадные камни из недавнего виденья. На столе стоял поднос, где в небольшой лужице крови отмокал артефакт. Голова просто раскалывалась от внезапно нахлынувшей боли.

      Нтанда положила на стол стилет, который она так и сжимала в правой руке и бросила взгляд на хронометр, стоящий на столе. С момента, как она приступила к этому эксперименту, прошло чуть меньше, чем шесть часов. И тут, после всех этих чудес и странностей, у неё вдруг возникла мысль, потрясающая