Босая для сурового. Екатерина Ромеро
Читать онлайн книгу.
плохо пахнуть. Я его вилкой помешиваю да водой поливаю, но становиться только хуже. Мои усилия заканчиваются тем, что я больно обжигаю палец, из-за чего добрых пару минут ору на всю кухню, не зная, что делать.
В конце-концов выключаю плиту и ставлю эту проклятую сковородку на стол, так и не решившись готовить что-нибудь еще. Хватит, наготовилась уже. Палец и так вон, горит огнем. Обожгла его до волдырей. Проклятье.
Дую на свой палец, сжимая зубы от боли. Да пусть Арбатов сам себя кормит, или вон, баба его полоумная готовит ему весь день, а у меня палец болит, и ребра тоже! Последние уже так сильно ноют, что в три погибели согнувшись, едва ли доползаю до ближайшего дивана. Не буду я спать больше в той темной конуре. Не буду, и все тут. Мне еще хуже в ней, дышать там нечем.
Я не замечаю даже, как уже через минуту засыпаю на этом огромном бархатном и невероятно мягком диване в гостиной, поджав под себя ноги и повернувшись носом к его спинке. Он такой удобный, что я чуть ли не мурчу от удовольствия, практически сразу проваливаясь в сон беспокойный от боли в боку. Прихожу в себя лишь от низкого голоса, который гремит прямо над моим ухом. И голос этот стальной хозяину дома принадлежит. С тигром на шее.
– Ты охренела?
С трудом разлепляю веки. Резь в боку стала намного сильнее, и теперь мне приходится глубоко дышать, чтобы не сойти с ума от этой боли. Зря я не пила таблеток, там же было что-то от боли, врачиха ж говорила. А теперь лишь мучится приходится.
Поднимаю глаза. Арбатов стоит прямо надо мной, недовольно сканируя меня взглядом своих диких зеленых глаз. На нем рубашка черная, с закатанными рукавами и расстегнутой грудниной, и такого же цвета джинсы. Я могла бы посчитать его привлекательным и жутко мужественным, если бы так отчаянно не мечтала снести ему голову за то, что приволок меня в тюрьму эту проклятую, по совместительству его домом являющуюся.
– Че вам надо?
– Шоколада. Почему ты тут лежишь?
Поднимаюсь, держась за бок. Господи, ну когда эта боль чертовая уже пройдет?
– Мне не нравится сидеть в той конуре темной, куда вы поселили меня. Мне плохо там.
Арбатов лишь вдох делает, сложив крепкие жилистые руки на мощной груди с золотой цепочкой и крестом сверкающим на ней.
– Ты ужин приготовила?
– Да. На столе.
– То, что я нашел на кухне, ужином не считается. Кстати, горячей сковородкой ты пропалила столешницу нахрен, поэтому к твоему долгу плюсуется еще сто пятьдесят тысяч за деревянный стол.
Сжимаю кулаки. Мало того Арбатов не оценил моего кулинарного таланта и стараний, так еще и долг решит выращивать! Ну уж нет, не бывать такому. Взрываюсь, вскакивая с дивана, превозмогая боль. Кто он такой вообще? Почему я должна слушаться его?!
– Хватит! Не должна я вам ничего! Пусть вон, ваша дылда блондинистая готовит. А я не буду! И вообще, хватит меня тут держать, я не ваша рабыня!
Прямо в лицо ору ему, а Всеволод стоит, не шелохнется даже. Он отвечает спокойно, даже как-то слишком. И у меня от его интонации мороз проходится