Когда шагалось нам легко. Ивлин Во
Читать онлайн книгу.
обходит публику с шапкой в руке, эти танцоры сами платили несколько мелких монет музыкантам. Желающим исполнить танец предстояло выдержать нешуточную конкуренцию; четверки составлялись заранее и томились в ожидании своего выхода. В тот вечер вспыхнула единственная драка: ее спровоцировал сильно подвыпивший парень, пытавшийся пролезть без очереди. Присутствующие возмутились и в назидание задали ему трепку, но вскоре инцидент был исчерпан и все выпили за здоровье дебошира.
С течением вечера беседа становилась все более оживленной. Я не имел возможности следить за ее ходом, но Аластер объяснил, что дело упирается главным образом в политику: дискуссия бессистемна, но с накалом чувств. Больше других горячился пожилой человек с курчавой седой бородой. Он рычал и бил кулаком по столу, принялся стучать пивной кружкой – кружка разлетелась вдребезги, старик порезался, умолк и заплакал. Все остальные тоже умолкли и окружили старика, чтобы утешить. Руку ему перевязали засаленным носовым платком, хотя рана, с моей точки зрения, была пустяковой. Перед ним оказалось пиво с ломтиками тухловатой ветчины на спичках; его гладили по спине, обнимали за шею, целовали. Вскоре он заулыбался, и дискуссия возобновилась, но как только у старика проявились первые признаки возбуждения, его согрели улыбками, а кружку отодвинули подальше.
В конце концов, после долгих прощаний, мы поднялись по ступенькам, вышли на свежий воздух и направились к дому под сенью все тех же апельсиновых деревьев, сквозь теплый мрак с запахом твида.
Наутро Аластеру предстояло ехать в посольскую канцелярию, где он декодировал шифровки, а мы с Марком отправились в Сапожные Ряды – так зовется улица в старом турецком квартале, где держат прилавки торговцы антиквариатом. Марк продолжил некие переговоры, которые, по его словам, тянулись уже три недели и касались приобретения грота, сработанного из пробки, зеркала и клочков губки анатолийскими беженцами; а я приглядел мраморную фигурку европейского футболиста, но меня остановила цена.
В полдень «Стелла» отплывала в Венецию, и я едва не опоздал на последний катер, отходивший от берега: меня задержал Марк, надумавший сделать мне подарок – три религиозных открытки, воздушный шар и корзину оливок.
Сразу после ланча мы прошли Коринфский канал, который по непонятной для меня причине вызывал у многих пассажиров больше интереса, чем любые другие достопримечательности. Проход был долгим, но люди не уходили с палубы, обменивались впечатлениями, делали фотоснимки и акварельные зарисовки безликих каменистых берегов; а я между тем направился к себе в каюту, чтобы вздремнуть: в последние дни я не высыпался, а тут подвернулся случай наверстать упущенное.
На рассвете следующего дня мы достигли Корфу.
Когда я возвращался из своей первой поездки в Грецию (на старой посудине под названием «Иперокеания», где у меня было место в каюте второго класса, что не причиняло мне почти никаких неудобств),