В весенний солнечный денёк,

      Любуясь нежными цветами,

      Порхал беспечный мотылёк,

      Махая тонкими крылами

      Над полем. Вот где благодать:

      И форм, и красок ликованье

      Цветов, мечтающих сказать

      О тайных мыслях и желаньях,

      Но все воздержаны, скромны,

      По-деревенски боязливы —

      Они ещё не влюблены,

      И все, как дéвицы, красивы.

      На поле не растёт бурьян,

      Как будто мастером известным

      Пошит цветочный сарафан

      Для милой молодой невесты,

      Что ждёт избранника давно

      И молчаливо, и смущённо,

      Томясь, волнуясь – ей дано

      Стать в этой жизни защищённой.

      От бед, напастей лишь в семье

      Находят островок спасенья…

      «Пора жениться, что ли, мне», —

      Подумал вскользь и даже с ленью

      Тот легкокрылый мотылёк

      И загрустил от мысли вольной:

      «А я на свете одинок,

      Как это тяжко и как – больно!»

      В печаль, в унынье погружась,

      Он вдруг заметил пчёлку рядом,

      Она, давно над ним кружась,

      Смотрела умным, строгим взглядом:

      «Ах, милый, юный мотылёк,

      Поверь, тебя не грусть снедает —

      Безделье. Это не упрёк,

      А факт, который всякий знает.

      Начни, мой друг, трудиться сам,

      Чтоб не грустить от мыслей тяжких,

      И с радостью лети к цветам,

      Хотя бы к полевой ромашке».

      «Ромашку называть цветком?!

      Такую древнюю гадалку,

      Чьи речи только об одном!

      Не стану – времени мне жалко.

      Я без советов обойдусь,

      Лети себе, пчела, работай.

      Я обязательно женюсь

      И без твоей пустой заботы…

      Вот если б в жёны взять цветок

      Живой, красивый, нежный, стройный,

      Чтоб я сказать однажды мог:

      “Моя жена меня достойна!”».

      В день торжествующей весны

      Вновь к мотыльку вернулись силы,

      Грусть прогоняя: «Не дурны

      Цветы на поле, даже милы».

      Но часть из них не обрела

      Степенной зрелости окраску,

      Их подростковость не могла

      Ещё дарить любовь и ласку —

      Они незрелы и просты,

      На них не смотрят с обожаньем,

      Но проявленье красоты

      Сравнимо только с заклинаньем,

      Преображающем весь мир…

      А мотылёк – знаток известный,

      Изящной лёгкости кумир,

      Под стать себе ища невесту,

      Вновь загрустил: «Здесь не найду

      Жены такой, чтоб было лестно

      Мне слышать от друзей в саду:

      “Твоя жена – всех интересней!”

      И здесь так скуден аромат

      Цветов, изнеженных лучами?»

      Теперь ему один лишь сад,

      Казался полон чудесами:

      «В саду – культурные цветы,

      Не то, что сельская поляна.

      В