Исконно русская Европа. Откуда мы?. Георгий Катюк
Читать онлайн книгу.
и совсем неожиданный – «иванновичъ»![55] Вряд ли может быть случайным такое количество совпадений.
«Хан» (Джахан, Чаган, Чагониз, Чингис) и Иоанн – одно и то же.
Насчет Хуан ди, как искаженного «Иоанн», могут возникнуть возражения. Дескать, подобный титул носил еще в III в. до н. э. объединитель Китая под властью династии Цинь – Цинь Шихуан ди, захороненный в 210 г. до н. э. в мавзолее с терракотовой армией. Был еще один император с подобным титулом – так называемый «желтый император» Хуан ди, живший, как полагают, в еще более глубокой древности – в третьем тысячелетии до н. э. Уж эти-то никак не могли быть предводителями крестоносцев. Но справедливо это лишь в допущении глубокой древности Китая, а это сейчас оспаривается рядом ученых.
Очень уж походит Чингисхан на христианского вождя.
При отождествлении фигур Чингисхана и пресвитера Иоанна деяния монголов, нелепые в свете традиционной истории, обретают смысл. Воинственные пастухи, что звучит как нонсенс, превращаются в воинственных пастырей, что на фоне полыхавших тогда религиозных войн выглядит вполне логично. То, что монгольская экспансия носила характер крестового похода, хотя бы «желтого», нетрудно догадаться, принимая во внимание враждебное отношение монголов к мусульманам – хорезмийцам и сельджукам. Неспроста ненависть европейцев к монголам очень быстро сменилась надеждой на скорое освобождение с их помощью «Земли Обетованной» от мусульман. По свидетельству Гумилева «вся Западная Европа радовалась победам восточных христиан и сравнивала Хулагу и Докуз-хатун с Константином и Еленой»[56].
С чего бы это «кривоногим дикарям» из Забайкалья становиться союзниками христиан в борьбе за Святую землю? Не иначе как они сами были распространителями христианства. Подчеркиваю, не просто христианами, а именно распространителями христианства, миссионерами. То есть, захват территорий осуществлялся ими не с целью расширения пастбищной базы, как это трактуется в официальном монголоведение, а с вполне понятной целью их колонизации и христианизации.
В этом же контексте легко угадываются и причины неприязни монголов к половцам. Те, как известно, были язычниками. Поэтому, нелепую жажду мести оным логичней было бы заменить на вполне естественное желание их христианизировать и поставить к себе на службу, что, в конце концов, и было осуществлено.
Похоже, легенда о попе Иване и сказания о монгольских походах – две ипостаси одного и того же явления. Видимо, для историков оказалось невыносимым, что мирные скотоводы могут одновременно быть и религиозными деятелями, принимающими участие в крестовых походах, и они развели монголов и воинство «попа Ивана» по разным легендам, в некоторых случаях заставив их даже сражаться друг с другом (борьба попа Ивана с Чингисханом, борьба Ван-хана кераитского с тем же Чингисханом).
Из-за этого у тихих пастухов неожиданно появилась полумистическая тяга к какому-то «последнему морю», нелепая жажда мести меркитам,
Христианский мир и «Великая Монгольская империя». Материалы францисканской миссии 1245 года. СПб.: Евразия, 2002. С. 191.