Львы Аль-Рассана. Гай Гэвриел Кей
Читать онлайн книгу.
не дрожала, и свет от нее упал на письменный стол, на простое деревянное кресло в северном стиле, на подушки на полу, на еще одно глубокое кресло и на седобородого человека в темно-синих одеждах, сидящего неподвижно спиной к двери, к своей дочери и к свету.
Джеана посмотрела на него, на его неподвижную, прямую, как копье, спину. Отметила, как отмечала каждый день, что он даже не повернул головы, чтобы показать, что заметил ее приход. С таким же успехом она могла вообще не входить в комнату со своей свечой и с тем, что собиралась ему сказать. Так происходило всегда, но этот день был особенным. Она пришла попрощаться, и при виде отца в мозгу Джеаны сверкнул длинный меч воспоминания, острый, яркий, ужасный, как те кинжалы, которыми, наверное, пользовались мувардийцы.
Четыре года назад четвертый сын правителя Картады Альмалика запутался в пуповине в материнской утробе. Такие младенцы почти всегда погибали и их матери тоже. Лекарям хорошо были известны симптомы, и они могли предупредить о грозящей опасности. Это случалось довольно часто; никого не обвинили бы. Роды – одно из самых опасных событий в мире. Лекари не умеют творить чудеса.
Но певица Забира из Картады была фавориткой самого могущественного из правителей Аль-Рассана, а Исхак из Фезаны был отважным и талантливым человеком. Сверившись с картой небес и послав сообщить Альмалику о том, что его попытка может дать лишь самую слабую надежду, Исхак сделал единственную вошедшую в анналы операцию и извлек ребенка через разрез в животе матери, сохранив одновременно и ее жизнь.
Ни сам Галинус, источник всех медицинских знаний, ни Узбет аль-Маурус, ни Авенал Сорийский, живущий в родных землях ашаритов на востоке, – ни один из них и ни один из пришедших позже не добились успеха в подобных операциях, хотя первые трое записали всю процедуру и каждый из них пытался ее воплотить.
Нет, именно Исхак бен Йонаннон из киндатов первым добился рождения живого ребенка таким способом, во дворце Картады в Аль-Рассане, во время второго десятилетия после падения Халифата. А потом он залечил рану матери и выхаживал Забиру, пока она однажды утром не поднялась с постели, очень бледная, но прекрасная, как всегда, не взяла свою четырехструнную лютню и не заняла свое привычное место в зале приемов Альмалика, в его садах и в его спальне.
В благодарность за этот мужественный поступок и за искусство, невиданное прежде, Альмалик Картадский одарил Исхака таким количеством золота и прочих благ, которое обеспечило его самого, его жену и дочь до конца их дней.
Потом он приказал выколоть лекарю глаза и отрезать его язык у самого корня во искупление греха – лицезрения обнаженной ашаритской женщины, и чтобы ни один мужчина не смог услышать описание молочно-белого великолепия Забиры из уст лекаря-киндата, который посмел коснуться ее холодным взором и скальпелем.
В своем роде это был милосердный поступок. Все знали, что обычно джадита или киндата, которые посмели коснуться похотливым взглядом обнаженной фигуры ашаритской женщины, что была невестой или наложницей