Золотая середина. Кривая империя – VI. 1761—1856. Сергей Иванович Кравченко
Читать онлайн книгу.
тошноты. Француз превратил драму в комикс.
Попытки Екатерины насадить науки в России ограничились поощрением литературы. Старый Ломоносов хотел этим воспользоваться, интриговал против Тредиаковского и Сумарокова, строчил новые оды, копал под еще более старого президента Академии Шумахера, но ему все равно предпочли немца Тауберта. И наш гений ушел на покой, окончив свой многолетний исторический труд смертью Ярослава Мудрого и собственной смертью 4 апреля 1765 года – в понедельник после Воскресения Христова. «Густая толпа народу» следовала за ним на кладбище Невского монастыря.
В общем, просветительство пока коснулось только питерского и московского бомонда, до системной образовательной реформы дело не дошло, но количество школ, училищ, дамских курсов, частных школ и военных училищ постепенно увеличивалось. Развивалось светское писательство и издательство, возникали литературные кружки, художественные группы, салоны, театрики. Особое внимание уделялось официальному портрету. Портретисты не успевали краски растирать, – огромная очередь сановных и монарших ликов бряцала кошельками у их порогов.
Сама Императрица тоже не чуралась творчества. За пять лет правления беспокойной страной у нее образовался приличный жизненный опыт, накопилась страшная статистика, в бумагах осели жуткие эпизоды гражданской и семейной жизни, провинциальный и столичный беспредел составили бесценный капитал. Такой багаж наши писатели обычно собирают только под конец жизни, наскитавшись по бардакам, фронтам и лагерям. Тогда уж они садятся и при свете лучины или галогена пишут всероссийскую эпопею на военном, лагерном или хлебоуборочном фоне.
Екатерина распорядилась своим багажом утилитарно. Она выдала не пудовую гирю о войне, мире и танцах-шманцах, а «Наказ» своим беспутным подданным. «Наказ» содержал такие диковины, как презумпция невиновности, рассуждения о недопустимости смертной казни и пыток, понятия неприкосновенности частной собственности, в том числе – на землю, подходы к освобождению крепостных, мысли о праве рабов на смену хозяев или на самовыкуп.
Крамола вызвала много шуму, брожения в просвещенных умах, охов, ахов и недоумений. Сокращенный из предосторожности текст «Наказа» был напечатан у нас 30 июля 1767 года, но и в журнальном варианте сохранял столько разных эгалите и фратерните, что перевод его на французский язык был срублен-таки парижским цензором. Браво, Катя! Умыла версальских гуляк! В дидро их и в ведро!
Но «Наказ» – не просто литература из куража. В день его публикации в Москве приступила к работе «Комиссия для подготовки «Уложения», документа, продолжающего дело «Русской правды» и указов Петра Великого. И «Наказ» неизбежно становился его основой.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком,