Лишь только вечером Серж расположился за компьютерным столиком у себя дома. Сварил кофе, плеснул на дно бокала вискарь…

      Уже и не верилось, что в Париже был… Так, правда и есть – день выдался такой суматошный – голову забудешь, не то что Париж. Сразу с крыши молодой человек метнулся домой – немного прийти в себя и переодеться. Мать, видно, уже уехала на работу… хотя, ну и была бы дома – и что? В личную жизнь сына Анжелика Владимировна, как женщина умная, предпочитала не вмешиваться. Так же, как и Сергей в ее жизнь не лез. А что? Мать – женщина еще хоть куда, красивая, подтянутая – мужички вились, чего уж. Впрочем, это ее дело, уж никак не Сержа…

      Приняв душ и наскоро перекусив, стажер прибежал на работу…. Точнее сказать – на практику. Вид у него был – тот еще! Даже Сомов заценил – «Ох, Серега, никак, всю ночь гулеванил?».

      На что Серега лишь молча кивнул.

      Опера, Колян и Леша, понимающе переглянулись и дружно хмыкнули. Уходя. Начальник погрозил им кулаком:

      – Ну, вы это… сами хороши. Сергей, может, тебе отгул?

      Уважительными причинами для невыхода на работу капитан признавал только смерть и состояние тяжкого похмелье. Все остальное – болезнь, приезды-отъезды родственников и прочее – в расчет не бралось.

      Брать отгул стажер постеснялся и вместе с оперативниками поехал на старый молокозавод, где до вечера писал объяснения и протоколы за паленую водку. Там как раз накрыли целый подпольный цех, и по приказу начальника ОМВД бросили «на прорыв» всех, включая ППС и участковых.

      Так вот день и прошел…

      – Так, говорите, этикетки на принтере печатали? А бутылки где брали? Люди сдавать приносили… Специально ларек поставили? Хо! Ах, еще и ездили, принимали по деревням? Да что вы! На чем ездили? Грузовик? Откуда грузовик взяли? Ах, у частного лица-а… Кто такой? Где проживает? Как это не знаешь? Слышь, ты девке своей будешь мозги парить! А ну, в глаза смотреть!