Холодная весна. Годы изгнаний: 1907–1921. Ольга Чернова-Андреева
Читать онлайн книгу.
Все бегали босиком. Муж Поли был на войне, и они всё не могли дождаться его возвращения. Нянин приемный отец давно умер, и других мужчин в доме не было – с хозяйством справлялись одни женщины.
Указывая на ребят, Поля сказала: “Всё картошку едят, вот и животы у них пухлые”.
Нас очень поразила крайняя бедность быта, но вместе с тем и строгий, благообразный уклад жизни и степенные манеры крестьян. Их воспитанность, конечно, отличалась от вежливости образованных людей: в ее основе лежала собственная, выработанная веками культура.
Внутри избы стены были бревенчатые, в углу на полочке стояли иконы и висели белые вышитые полотенца. Нянина мать пододвинула к окну выскобленный добела стол и, усадив нас, угощала ухой и запеченной с молоком яичницей – драчёной. Я в первый раз видела крестьянскую глиняную печь. Ловко управляясь с ухватом, Поля ставила в нее и вынимала пузатые чугунные горшки и черный хлеб.
Няня радовалась – наконец-то мы были в гостях в ее родном доме. После обеда мы пошли с нею в лес. Среди высочайших сосен на полянке, куда достигало солнце, мы набрали поспевавших ягод брусники и черники.
В деревне поражало отсутствие молодых и крепких мужчин: кроме пожилых, встречались только вернувшиеся с фронта раненые – некоторые на костылях или с перевязанным лбом или рукой. Другие – угрюмые и не вступавшие в разговор, – вероятно, были дезертирами, бежавшими с фронта. В первый же вечер в няниной избе собрались крестьяне. Они обращались к маме с вопросами, больше всего их волновавшими. На этом импровизированном митинге мы познакомились с общим настроением деревни. Оно было менее напряженным, чем в Петербурге, и казалось выжидательным. Ждали раздела земли. Когда же откроется Учредительное собрание? Но больше всего хотели окончания войны и возвращения мужчин с фронта.
В день Успения мы пошли в соседнее село, где каждый год устраивали “гулянье” в честь праздника. Со всех окрестностей собирался народ, особенно молодежь. Все были принаряжены. Старшие люди медленно прохаживались мимо церкви и по зеленому склону холма. На площади стояли лотки – продавали подсолнечные семечки, мелкие орехи и дешевые крашеные конфеты.
Девушки держались все вместе, гурьбой, в ярких головных платках и пестрых красочных платьях и юбках до полу. Несмотря на жаркий день и безоблачное небо, у местных франтих были для шику надеты черные, блестящие на солнце резиновые калоши. Парни в сатиновых ярко-розовых или красных рубашках с накинутыми на плечи пиджаками собирались отдельно и ходили вокруг девушек, задевая их шутками и остротами. Под треньканье гармошки, взвизгивая, они сыпали частушками. Девушки смеялись, закрывая рот рукой или уголком платка, и молча сплевывали шелуху подсолнечных семечек.
Через несколько дней пожилой крестьянин, Аннушкин знакомый, согласился повезти маму в село, где находился местный комитет партии с.-р. Мама отсутствовала несколько дней и вернулась взволнованная. Она рассказывала нам, как хорошо ее встретили