Милый, милый мой дневник… Скоро я начну есть твои листочки. Вчера Лизи не звонила, а ведь мы договаривались. И её телефон был недоступен. Если она не позвонит сегодня, мне придётся самой идти в банк. Нога болит всё больше и больше. И одна эта мысль приводит меня в ужас.

      Вчера я пыталась написать новую сказку, а получилось жалкое описание комикса, где юный храбрец в чёрном плаще сражается с водяным чудовищем. Пока я описывала этот сюжет, я словно увидела юношу, лет двадцати трёх, со смешной взъерошенной чёлкой, как будто он не расчёсывал её неделю. Хотя, если посмотреть в зеркало, я не далеко от него ушла. Такая же одинокая и неопрятная. У мальчика за ухом торчал карандаш, наверное, он художник.

      На этом моменте мои видения исчезли, и последнее, что я увидела, что он живет в доме не один. В соседней комнате ругаются мужчина и женщина средних лет. На миг я смогла разглядеть название улицы, но это были иероглифы. Я записала их, но на каком языке это было написано, я пока не узнала. Стыдно за своё незнание. Ах да, юношу, кажется, звали – Никко Ямамото, именно о нём говорили люди в соседней комнате. Имя, похоже, японское.

      Дорогой дневник, обещай, что ты не расскажешь это моему доктору. Он запрёт меня в психушку, и я никогда не увижу солнце. И, несмотря на странность всего происходящего, я перестала плакать перед сном. Пусть я не написала новую книжку, мои мысли были очень далеко, в неведомых краях, куда бы я сама никогда не смогла добраться…

      Надеюсь, этот день принесёт мне хотя бы звонок от моей подруги, иначе мне придётся пройти целый квартал до банка, а денег на такси у меня нет.