В музее музы музицировали. Китайская пудреница. Антонина Валериевна Титова
Читать онлайн книгу.
но они или отсутствовали, или были истерты до такой степени, что невозможно было на них что-либо прочесть. У мальчика возникло ощущение, что это не настоящие книги, а всего лишь декорации, мастерски выполненные для экспозиции. Возле третьей стены стоял небольшой диван с коваными подлокотниками. На вид он был немного мягче стула, но с абсолютно прямой и твердой спинкой, расположенной под прямым углом к сиденью. Тимоха не попытался присесть даже на край диванчика, дабы не разочароваться ещё раз. Слева от окна стоял ещё один стол, овальный, на единственной массивной ножке. Стол, видимо, предназначался для приёма корреспонденции, поскольку на нем лежали газеты, небольшая стопка писем и металлический поднос для визиток.
Третий зал сегодня играл роль сельской школы. И если в начале экскурсии Тимоха сочувствовал крестьянским женщинам и чиновникам, то теперь настал черёд жалеть маленьких школьников. Понятное дело, что у них не было компьютеров или интерактивной доски. Но даже школьной мебели у детей не было. Вместо привычных парт, хотя бы тех, за которыми учились ещё Тимохины бабушки и дедушки, и которые он сам видел только в книжках и на старых открытках, в школе, представшей перед его взором, стояли три длинных ряда столов, вдоль которых тянулись узкие, совершенно неудобные скамьи. «Сколько же в классе было учеников? – прикинул мальчик. – Пятьдесят? Семьдесят?». Стены класса были пусты, без учебных пособий. «Ну, хоть классная доска у них висела!» – подумал школьник. Вместо портретов великих людей в одном из углов находилась икона с небольшой лампадкой. Других предметов мебели в классе не было.
Окончательно убедившись, что в позапрошлом веке все люди в Уссурийске жили в спартанских условиях, были невероятно мужественны (даже девушки и дети), могучи и выносливы, Тимоха завернул в очередной зал. И тут же изменил сформировавшееся было мнение о своих недавних предках. Очередной зал представлял собой будуар некой дамы. Первым делом в глаза бросился цвет стен – нежно-голубой. Стены украшали картины в позолоченных рамах. «Наверное, репродукции», – подумал Тимоха. Вдоль стен никаких лавок или скамеек, никаких жёстких, жутко неудобных стульев. Только мягкие изысканные кресла и кушетка с изогнутой спинкой. Вся мебель в комнате была светлых тонов, кроме небольшого комода, стоящего у одной из стен. Тимоха внимательно осмотрел безделушки, лежащие на поверхности комода, и повернулся к окну. Первое, на что он обратил внимание, было высокое зеркало на двух опорах в причудливой раме. В таком зеркале человек, каким бы высоким он ни был, обязательно будет отражаться во весь рост. Даже в цилиндре. Даже в шляпе с павлиньими перьями. Даже с высоченной прической времен Марии-Антуанетты. Тимоха перевёл взгляд на туалетный столик, стоявший справа от окна, и только сейчас заметил, что он в зале не один. За столом на мягкой кушетке восседала девочка, должно быть, его ровесница, в темно-сером платье в мелкий белый цветочек, с накинутым на плечи клетчатым шерстяным платком, с русой