Идеальный мир. ЛАРИСА ПОРХУН
Читать онлайн книгу.
его дома. Арон держал её за руку и она больше никогда не чувствовала себя одинокой, несчастной или беззащитной. С ним ей было спокойно и хорошо. И так же тепло и уютно, как её ладошке в большой и сильной руке в тот день, когда они вместе вошли в его дом. А вечером точно так же, держась за руки, поднялись по лестнице в спальню.
Она никогда не считала это чем-то противоестественным, даже когда узнала, что в других семьях такое не принято. И не только не поощряется, но даже считается противозаконным. Но для неё это не имело ровным счётом никакого значения. Ни тогда, ни сейчас. Поскольку она отдала себя ему однажды и навсегда. Вручила душу и саму свою жизнь – не задумываясь, не оглядываясь и ни о чём не жалея. И приняла его тоже всего сразу: безоговорочно и безусловно. С радостной благодарностью и неоглядной любовью. И в психологическом смысле это произошло раньше и было не менее пронзительнее, чем их физическая близость, которой она долгое время не придавала особого значения. А просто очень хотела, чтобы он был доволен ею. Мечтала нравиться ему. И ради этого сделала бы что угодно. Она была в буквальном смысле одержима им. Арон был для неё всем: лучшим другом, мудрым отцом, нежным любовником. Более того, он был всемогущим богом. И остаётся им до сих пор. К тому же Илиана оказалась искренней и горячей его поклонницей. Как часто, собственно, и происходит у беззаветно любящих людей. А также весьма талантливой сподвижницей и партнёршей. Причём с самого детства. Ей ничего не нужно было объяснять, её не надо было уговаривать или тем более заставлять. Она всё схватывала на лету, чувствовала малейшие изменения его настроения, знала значение каждого мимолётного взгляда, читала по губам, понимала язык его сердца. Никогда не задавала неудобных или лишних вопросов. Не интересовалась, почему они живут именно так. И именно здесь. Зачем проводят ритуалы. Для чего сам Арон и другие люди совершают все эти странные действия. С какой целью поднимают на шестах обнажённых жертв. Её ни в малейшей степени не смущали обилие крови и криков, оргазмических стонов и оргий, свидетельницей которых она не только была бесчисленное количество раз, но и с самых ранних лет участвовала в них. Её не интересовало, откуда берутся и куда деваются те запуганные и измученные дети, подростки и беременные женщины, которых столько раз она вела за собой по кругу. И почему, чем больше они напуганы, тем лучше. Но ни тогда, когда она впервые сама пошла по кругу с факелом в руке, ведя за собой с десяток затравленно озирающихся детей, ни позже, когда пела странным, гортанным голосом тихую песнь у статуи Велиала, где на алтаре находился Сосуд, которым всегда был молодой, белый мужчина, ни в образе Богини-Матери, у неё никогда не возникало даже мысли о том, что это может быть чем-то жестоким, омерзительным или недостойным. У неё будто оказалась встроенная, активированная и безотказно все эти годы работающая функция под названием «Арон ошибаться не может».
Так было до тех пор, пока она не увидела взгляд своего мужа на маленькую рыжеволосую девочку, звонким голосом рассказывающую