Если уж Пирс поручает кому-то исправить свою работу, то это, по его меркам, огромная честь. В обычный день я бы осталась в офисе до вечера и уделила его презентации несколько часов, но я не хотела разочаровывать Мэдди и Генри. И вместо этого решила приехать на работу завтра в семь часов утра.

      – Мэдди, ты знаешь, как бы мне хотелось, но…

      – Ну пожалуйста! Притворись, что заболела, ну хоть раз. Будет так здорово.

      Я покачала головой.

      – Не могу. Пирс дал мне эту флешку на редактуру, и это срочно, и…

      Она закатила глаза.

      – У этого чопорного придурка все срочно. Он тебя за дуру принимает.

      – Да, наверное, но это моя работа, чтобы он мной пользовался. Извини, дорогая, но я не могу. Может, ты договоришься с этой, как ее зовут, на другое число?

      – С Кончитой Вилламорой? Я же говорила, у нее все расписано на год вперед. Не важно, я постараюсь договориться с Бьянкой.

      Но я хорошо знала Мэдди. Что бы она ни говорила, нравилось ли ей выбирать платья с сестрой Генри или нет, это было очень важно для нее. Она обиделась и разозлилась, и я чувствовала себя ужасно из-за того, что так ее подвела. Хотя понимала, что у меня не было выбора.

      Потом мы снова выпили и разделили порцию пути́на [11] (Мэдди сказала, что это блюдо сейчас мировой тренд, но мне оно напомнило картошку фри c подливкой, только хуже той, что готовили в кафешке на углу, где я выросла). Но все это время я думала о том, что еще час добираться до дома, а завтра вставать в полшестого – и поэтому постоянно зевала и смотрела на часы.

      Затем я извинилась, поехала домой и по дороге из ванной случайно натолкнулась на Адама.

      Во всяком случае, я предположила, что темноволосый бородатый незнакомец на лестнице и есть Адам. Если только Тэнси не привела домой какого-то чувака – может, даже и таинственного Трэвиса. Розы уже давно завяли, Одета выбросила их в мусорку, а от него больше ни весточки. А может, к нам ворвался грабитель, который ходит в туалет с ноутбуком.

      – Привет, – поздоровалась я, – меня зовут Шарлотта.

      Они с Генри были двоюродными братьями, так что внешнего сходства можно было не ожидать. Его и не было. Адам был такой же долговязый, как Генри, и так же сутулился, как будто боялся задеть что-то головой, но на этом их сходство заканчивалось: у него не было и капельки самоуверенности Генри. Он щурился, краснел и сторонился меня.

      – Ты же Адам, да? Рада наконец-то с тобой познакомиться. Я только что виделась с Мэдди и Генри. Они передавали тебе привет, – сказала я, хоть это и не