Сижу, смотрю на герцога. Его лицо слишком близко. Я могу детально увидеть едва намечающуюся щетину, могу рассмотреть крапинки золотого на сочной зелени глаз.

      И стоит наклониться чуть вперед, нос точно заденет подбородок. Эта мысль крутится в голове, не давая проникнуть другим, более умным и здравым.

      А еще аромат. Вандербург тратит половину своего жалованья на дорогой одеколон, не иначе. Этот запах притягивает и лишает воли.

      Но что–то я слишком поэтична сегодня. Не мое это.

      – Я уже ваша невеста, – перевожу взгляд выше, нужно сосредоточиться на глазах герцога. В голове дурман рассеивается. Бернар рано записал меня в дурочки.

      – Я помню, – отвечает он с улыбкой, но не отстраняется. – Но для настоящей невесты я бы сам все делал.

      Вопросительно выгибаю бровь. Это что сейчас было?

      – И кресло бы поддерживали? – киваю на его руки на подлокотниках. – Если так, то не надо, я сама справлюсь. Вам лучше поискать кого–то, кто физически ограничен. Сделаете доброе дело, принесете пользу.

      – Беатрис, ты снова перешла на вы, – говорит он укоризненно.

      – Бернар, ты все еще стоишь слишком близко, – отвечаю ему таким же тоном.

      – Хм, ладно, – он выпрямляется, но не отходит. Нравится, видимо, нависать над людьми. – Извини, увлёкся. Ты слишком обворожительна в этом платье.

      – Надела первое попавшееся, опаздывала. Оно очень старое и домашнее, – не реагирую на комплимент.

      –Значит, ты украшаешь любую тряпку, – он разводит руками и снова улыбается.

      Хочет перевести разговор в шутку? Ну уж нет. Достал своим магнетизмом и намеками.

      – Запишу в свои личные таланты, – произношу строго. – Строители будут? Или мне самой искать?

      Возвращаю разговор в нужное русло.

      –Обычно, когда просят, делают это более вежливо, – Бернар скрещивает руки на груди.

      – Что ж, – поднимаюсь на ноги. Роста до герцога не хватает, конечно, но все равно лучше, чем находиться совсем под ним, – пожалуйста?

      Делаю круглые глаза и часто хлопаю ресницами. Ах да, нужно еще рот приоткрыть для пущей убедительности. Так поступают кокетки, нет?

      Вандербург молчит, переводит свой взгляд с моих глаз на губы и обратно.

      – Гораздо лучше, – отвечает и, пока я не успела отойти, резко прижимает к себе и целует. Долго,