Несколько часов спустя Юна сидела у костра, роняя слезы. Истерика накатила внезапно и не желала отпускать. За спиной остались лес и земли герцога Рильборда. Юна прошла по краю этих земель, пробираясь полями, но слышала крики селян и видела дым, поднимающийся от пожарищ. А вскоре пала и выданная разбойниками лошадь.

      Это стало последней каплей.

      Грязная и усталая Юна свалилась на берегу ручейка. Зачерпнула студеную воду и жадно пила из ладоней, позабыв о манерах. Затем достала фляжку, чтобы наполнить ее.

      Взгляд царапнул по начищенному боку фляги, впиваясь в слегка искаженное отражение. Юна замерла, пораженная собственным видом.

      Шляпу она потеряла, еще отбиваясь от разбойников. Платок съехал на сторону, открывая волосы. Лицо покрывали следы сажи и копоти. На щеках алела пара царапин, оставленных ветками, а потухшие глаза смотрели устало и голодно.

      Никогда, даже в приюте у нее не было такого обреченного взгляда!

      Только тогда Юна окончательно и бесповоротно уверилась: она осталась одна. Ей некому довериться, не на кого положиться. Она может надеяться лишь на себя и собственные силы.

      Костер трещал, бросая на лицо девушки кровавые блики.

      Несколько минут она сидела, бездумно глядя, как языки пламени лижут сухие ветки. Затем, встрепенувшись, вытерла слезы и достала из ранца нож.

      В первый миг рука дрогнула, но Юна сильнее, до скрипа, сжала челюсти. Оттянула прядь волос и рубанула по ней, отсекая почти у самой головы.

      Длинные пряди падали одна за другой. Сердце ныло, но глаза Юны оставались сухими.

      Собрав волосы, она уже без сожалений швырнула их в огонь.

      Так будет лучше. Волосы еще отрастут, а второй жизни не будет. Ей повезло, что разбойники не узнали в ней девушку, но вряд ли можно и впредь рассчитывать на это везение.

      Следующие три дня Юна пробиралась к границе соседнего королевства. Шла она обходными тропами, подальше от людских поселений. Лишь один раз она осмелилась