В данный момент Андрей сидел на кухне и тупо смотрел на початую бутылку коньяка стоявшую в раковине меж грязной посуды.

      Коньяк был без пробки и почему-то напоминал местного худого дворника восточной национальности в коричневом халате, потрёпанном жёлтом фартуке, но без метлы и шапки.

      Рядом с коньяком, как тачка для мусора, застыла хрустальная салатница с остатками шпрот, под которой громоздились немытые тарелки.

      Всё это невыносимо воняло, но воля Андрея была парализована вчерашним застольем и помыть посуду он был не в силах.

      В голове крутился сложный философский вопрос: «Пьянеет ли вместе с телом душа?»

      Ведь, если, какой-либо отдельный алкаш неожиданно гигнулся не успев протрезветь, то, значит ли это, что его бренные останки находятся в нетрезвом состоянии, а душа улетела в другой мир находясь подшофе?

      Вопрос возник ранним утром, когда Андрей пришёл в чувство. Утреннее настроение было таким же муторным, как и вопрос.

      Его квартира располагалась на первом этаже старой пятиэтажки.

      Окна первого этажа, смотрящие на двор, находились высоко, потому что дом был с полуподвалом, разделённым на два крыла. В левой половине обитала какая-то неизвестная организация, а в правой, после того как закрыли прачечную, появилась сауна.

      «Публичный дом для алкашей» – так называли сауну местные бабушки.

      С этой сауной безуспешно боролся весь дом.

      Бабушки даже снимали на видео посетителей и выкладывали эти видео в интернет, но ни требования, ни жалобы, ни митинги, ни скандалы, ни большое ведро с фекалиями, вылитое под двери сауны на прошлой неделе, успехов не принесли.

      За открытым кухонным окном щебетало июльское утро.

      Московское лето окутало улицы ароматом разнообразной зелени. Москитную сетку Андрей снял ещё вчера – так ему было комфортнее, да и комаров практически не было.

      На детских площадках под строгим присмотром мам бегала и прыгала мелкая ребятня. На скамейках и лавочках сидели пенсионерки в толстых очках, которые, держа в руках сотовые телефоны, обсуждали пенсионные выплаты, действия правительства и автомобили посетителей сауны. Дети более старшего возраста, опутанные проводами от наушников, катались на велосипедах и скейтбордах.

      Узбеки в рыжих майках, натянутых поверх рабочей одежды, мели дворы.

      Солнечное утро радовалось жизни, весело шумело листвой, жужжало и трещало всякой мелкой гадостью, но Андрею, на все эти прелести мира, было наплевать. Сложный баланс его энергетических потоков был разрушен обычным бытовым пьянством.

      Его тошнило.

      Вчерашнее рвалось из него, как перегретые изотопы из ядерной