Миллениум. Казимир Туровский
Читать онлайн книгу.
но уж точно расходилось с количеством вояжеров. Безбилетные путешественники толпились в проходе, прижимаясь друг к другу, испытывали всяческие неудобства, вздыхали, иногда постанывали, но зато ехали к своей заветной цели и при этом еще приносили ощутимый довесок не столь высокому жалованию водителя.
Проезжая мимо поста автомобильной инспекции, водитель просил безбилетных пригнуться или сесть на корточки, и данная комедия, по большому счету, устраивала несчастных людей, не имеющих средств ехать комфортно; не говоря уже о том, как положение устраивало водителя. Те же редкие штрафы, которые приходилось платить, когда пассажиры не очень активно включались в игру, были приемлемыми и покрывали с лихвой незаконный провоз. Кондукторы же, периодически появлявшиеся в пути, если и собирали свою дань с водителя, то и это случалось редко.
Наперекор формальностям и официальным инструкциям, тарифам и расценкам – прагматичные граждане, понимая всю бестолковость навязанных обстоятельств, не откладывая решения проблем в долгий ящик, очень быстро установили свои правила и жили, будто не в государстве самом, то есть внутри него, а двигались как бы параллельно, на некотором отдалении. И если даже такой порядок вещей не устраивал отдельных законопослушных подданных – в нормальном демократическом обществе правила обычно устанавливают те, кто имеет деньги их устанавливать.
Переминаясь с ноги на ногу, ОНА стояла в промежутке между рядами кресел, спрятавшись за чужими спинами. Автобус держал курс на юг. За окном мелькали маленькие красивые деревни. Стройные тополя, будто торжественный эскорт гвардейцев, провожали проезжавших, выстроившись в ряд у дороги. Справа и слева на горизонте показались очертания гор, и виноградники на склонах напоминали о южных широтах и близком море.
Нельзя сказать, что перипетии сегодняшнего дня оставили ее в покое, и мрачные мысли улетучились совершенно. Нет, они продолжали кружиться, но уже не как разъяренный ночным вторжением рой диких пчел, от которого бежишь без оглядки до ближайшего сарая, а как детская карусель с неприятностями вместо лошадей и бегемотов, монотонно плывущих по кругу и не желающих останавливаться. Лишь изредка ОНА забывалась и вслух поминала черта, делая затем непринужденный вид, будто соседям, стоящим рядом, все послышалось. ОНА думала не только об утраченном паспорте и сбережениях, да о невеселом начале путешествия, но и, вероятно, безрадостном его продолжении, опять же по причине пустых карманов. Еще ее мучала эта некрасивая история с дамой в белой шляпе. «Как я могла так ошибиться! Приволокла приличную женщину в участок и прилюдно обвинила в воровстве! Нехорошо получилась! Очень некрасиво!» – думала ОНА, и эти, пусть и мелкие, угрызения совести будут мучить ее до конца дней… Хотя, по правде говоря, ОНА не ошиблась.
Дама из декораций дореволюционного фильма действительно выполнила свою привычную работу. Монета с заточенным, как лезвие бритвы, краем, которой похитительница профессионально разрезала сумку, была сразу выброшена, а паспорт с деньгами