К тебе, Всевышний, обращаюсь

      покорно голову склоня,

      я грешница, молитв не знаю,

      лишь помню вкратце «Отче наш».

      Прости меня, что беспокою,

      тебя, под сполохи зари…

      что стихотворною строкою,

      в час ранний смею попросить.

      Нет… не послать богатств несметных,

      не отомстить за сплетен жгут…

      Мне, женщине, земной и грешной

      дай, Господи, тебя прошу.

      Хулою дом не обесчестить,

      быть нужной для своих детей,

      а также в жизни быстротечной,

      не стать чужою для друзей.

      Не дай…

      в душе небеспечальной…

      хранить уныния багаж;

      а для стихов не гениальных,

      оставь мне крылья и кураж.

      В поэзии, конечно, я не гений.

      Ей, безусловно, умный критик нужен;

      советы дельные \без оскорблений\

      уверена, звучанье строф улучшат.

      Мне главное, чтоб не плевали в душу,

      её открыть в общенье не пытались,

      не заставляли ахинею слушать,

      подошвою по строчкам не топтались.

      Я манией величья не страдаю,

      к чужим успехам отношусь спокойно,

      природу, мир и дружбу воспевая,

      горжусь своим народом и страною.

      Сентябрь. Двадцатое число. Безлунной ночью в поздний час,

      с задумчивой улыбкой лист обняв,

      я, неотточенным пером… словесную сплетая вязь,

      рисую настоящую себя.

      Рифмую свой портрет строфой… слегка шутливый тон избрав,

      скрывая откровенное своё:

      как трудно мне вставать порой… никто не должен это знать…

      Моих… никто не должен видеть слёз.

      Солидный возраст… ну и что… о нём не помню я совсем.

      Да и зачем… кому-то «стаж» его?

      Кипит в душе моей ещё вулкан невиданных страстей,

      и даже бес щекочет мне ребро.

      В глазах…. ещё всё тот же блеск. Кутюр… я в курсе перемен:

      оборочки и рюши стиль не мой…

      В