Восточный вал. Богдан Сушинский
Читать онлайн книгу.
что о тебе знают не только там, наверху, но и за рубежом. Так что держись, Отшельник!
– И ты, Лодочник…
– Германцы приближаются, поднимись. И барона этого не дразни. Он хоть и с большой придурью, но есть в нем что-то общечеловеческое. Как ни странно, такое случается даже у эсэсовцев. Хоть и очень редко.
– Штурмманн не слишком притеснял свободу вашей творческой фантазии, Мастер? – любезно поинтересовался гауптштурмфюрер.
– Не слишком. Но часовым был очень бдительным.
Штубер не обратил внимания на то, как смутился ефрейтор, поняв, что Отшельник явно подтрунивает над ним.
– Грех унижать мастера, штурмманн Зигерт, – назидательно произнес он. – Непростительный грех. Тем более – иконописца.
– Не посмел бы делать этого, – клятвенно заверил штурмманн. – Тем более что он любовался озером с таким благоговением, словно сидел на берегу библейского Йордана.
– Ему так велено свыше, – еще назидательнее молвил Штубер, приближаясь вместе с охранником к Оресту. – И познать то, что он видел, сидя на берегу озерца, проникнуться той красотой, какую внутренним взором созерцал он, – нам не дано. Я прав, Отшельник?
– Как всегда, господин барон, – сдержанно ответил Орест, неохотно расставаясь с теплым телом валуна.
Раньше Отшельник частенько игнорировал вопросы Штубера, но в последнее время понял, что в его интересах не только отвечать на них, но и поддерживать светские беседы. Теперь же он помнил еще и задание майора Чеславского. В конце концов, барон был не самым жестоким извергом, из тех, которых ему как пленнику приходилось встречать. К тому же с недавних пор Штубер стал интересовать его и как личность.
– Наш партизанствующий германо-поляк, – стеком указал Штубер на Кароля, – не пытался соблазнить вас побегом их этого острова Святой Елены?
– Не пытался. К тому же он поляк, а мы, украинцы, с поляками не очень дружим.
– Не верю, но смирюсь, – рассмеялся фон Штубер.
– Еще со времен Богдана Хмельницкого не очень дружим, – напомнил ему Отшельник, зная, что Штубер не поленился ознакомиться с историей Украины, и даже неплохо научился понимать украинский язык.
– Как поляк-католик, – вмешался в их разговор Кароль, – я ненавижу этого, – кивнул в сторону Ореста, – православного, а как германец – не доверяю этому украинцу.
– Тоже не верю, но тоже смирюсь, – все с той же высокомерной ухмылкой произнес гауптштурмфюрер. – И запомните, Отшельник, как пленный вы можете попытаться сбежать с этого острова, из «Регенвурмлагеря», но как скульптор, как творец, бежать от своей судьбы вы не можете, не имеете высшего, Господнего, на то права. А ваша судьба творца обрекает вас на свершение того, что вам предначертано.
– С каких это пор вы стали чувствовать себя посредником между творцом и Всевышним? – не удержался Орест.
– Вы опять ничего не поняли, Отшельник. Это не я являюсь посредником между вами и Всевышним, это Всевышний безуспешно пытается быть посредником между мною, гауптштурмфюрером