Мама покраснела. А я сразу поняла, в чем дело. Колбаса, хоть я и не ела целый день, показалась мне бумажной. Меня затошнило. В тот вечер мне даже налили полрюмки водки, чтобы я не простудилась. От водки, тепла и застоявшихся запахов немытых тел, меня совсем разморило, и я пошла прилечь на продавленный диван. Заснуть я не могла, но сделала вид, что сплю. Хотя лучше бы я спала. Слушать, как тетя Галя уговаривала маму, было невыносимо. Исчерпав все аргументы, она упомянула мое имя и то, что мама должна думать не только о себе. Еще после одной рюмки, когда к ним присоединился дядя Миша, возникла фраза, что раз уж они заботятся о нас, то и мама должна внести свой вклад, потому что не всем так повезло, как ей. И мы теперь одна семья. Был момент, когда мама отчаянно затрясла головой и назвала имя отца.

      – Да нет его уже в живых! – крикнула тетя Галя. Я села на постели. Мама побледнела и ухватилась за стол.

      – Как нет? Вы что-нибудь знаете? – мамины глаза перебегали с одного лица на другое. Дядя Миша махнул рукой на жену. Заглотил рюмку водки.