Непростые смертные. Владислава Николаева
Читать онлайн книгу.
столом. Дома гуляли шире и щедрей. Служанки держались без ложной скромности. Хизмут щипнул одну на пробу, готовый стерпеть шлепок по руке, но вместо возмущения получил возможность ущипнуть нечто более мягкое.
С Ивара не сводила глаз дочка князька. Он не обращал внимания. Девица ему не приглянулась, а вот по простой домашней еде светлый соскучился. Хайк изучал всё, что носит юбку. Разбирался он в женщинах плохо, поэтому внимание его сосредоточилось на той, что держалась важнее всех. Когда дело заходило до любовных дел, Хайк становился ещё более неповоротливым и неуклюжим, чем бывал в мирной жизни. Всё, чего он хотел, это привести в дом здоровую женщину, которая будет рожать детей, пока он будет в походах, и желательно не требовать особой заботы.
Девица смотрела на Ивара, переходя рамки дозволенного, только на Ивара, не обращающего внимания на её нарядное платье, расшитый кокошник – то, что не могло купить расположение светлого, потому что было мишурой, не способной его отвлечь.
С женщинами Хайк становился нем. Иррационально боялся напугать – сколько раз в детстве люди вскрикивали и хватались за сердце, стоило ему заговорить, беззвучно подобравшись походкой тёмного. Кормилица вбила ему в голову, что женщины хрупкие, слабые существа, и Хайк уверился, что женщины хрупче и слабее, чем они есть на самом деле. Была ведь ещё мать, убитая Хизмутом. И кормилица умерла едва за тридцать.
Дочь князя смотрела только на Ивара, Ивару не было до неё дела, но в Хайке дала ростки обида – светлый ничего не делал, ничего не говорил, а они сами тянулись к нему. Девиц еле выпроводили из-за стола, князьку пришлось повторить приказание криком, чтобы свитка перестала притворяться, что не слышит. Чуткие уши тёмного уловили вечерний девичий разговор перед сном, и обида расцвела пышным цветом.
*
– Каких кровей будешь? – допытывался утром князёк, несколько пасмурный по поводу похмелья.
– Ивар, из рода Ивара… – мужчина осёкся – забылся, не принадлежит он больше роду. Но Хало не ругался.
Ивар думал, на этом князёк отстанет.
– Выбрал я тебя, чтобы облагодетельствовать, – продолжил старик, приосанившись. – Отдаю за тебя единственную дочь.
Не предполагая никаких ответов, кроме «Какое счастье! Век буду благодарен!», протянул руку для поцелуя. Ивар, вскинув бровь, смотрел сверху вниз.
– Он плата в долг, – вмешался Хало, – мне принадлежит.
Первой мыслью была благодарность за избавление, но тут князёк брезгливо отдёрнул руки и гадливо процедил:
– Раб! И его я усадил за свой стол! Убирайся из дома!..
Он много чего ещё сказал. После «раб» Ивар ничего не слышал.
Раб – так его не называл никто, даже Хало по пьяни, доведённый его папашей до белого каления. Раб. Наследник бессмертного Ивара – раб. Спасибо родному отцу. Раб.
Ивар не слышал, как перестали любезничать с князишкой Святогорич и Кирыч, как воля Стола сковала его не выдающийся ум, как Святогорич бросил ему на колени медный кругляш, выгребая за это амбары дочиста.