Нашего возвращения мои дамы ожидали с жгучим нетерпением. Подозреваю, что уж для бабули-то приезд жены актёра и предстоящие ей перипетии были более захватывающим зрелищем, чем многочисленные ток-шоу по телевизору. Позднее мне мама по секрету сказала, что всё время, что нас не было, баба Тоня ходила из комнаты в комнату, периодически поглядывая во двор.

      – Ну, как всё прошло? – взволнованно спросила маман, едва мы успели переступить порог.

      Вера посмотрела на меня, равнодушно пожавшую плечами, и так же неопределённо улыбнулась:

      – Как-то… буднично, что ли. Я ожидала, если честно, чего-то невероятного, страшного даже. А мы просто вошли в какое-то небольшое здание, нашли нужную комнату, переждали трёх человек в очереди и отдали заявления. Правда, пришлось кое-что исправить. Точнее, дописать. И всё, нам сказали, что информация о времени свидания будет завтра в одиннадцать часов.

      – И всё? – недоверчиво сощурилась баба Тоня, подтянувшаяся в прихожую вслед за мамулей.

      – И всё, – подтвердила я.

      На лице бабулечки можно было прочесть явное разочарование. А чего она ожидала? Красочных рассказов о погонях с перестрелками? Или о том, как нас конвой злобными овчарками травил?

      – Самое весёлое будет завтра, баба Тоня, – успокаиваю я старушку. – Будут содержимое посылки со списком сверять, взвешивать, в каждую штанину и носок заглядывать, каждый флакон нюхать. Потом досмотр личный перед тем, как Веру в комнату свиданий пустят. В общем, всю жестокость системы исполнительно-уголовной мы сполна хлебнём завтра, да, Вера Сергеевна?

      Беркутова ответила мне тяжким затяжным вздохом человека, который предстоящие муки принимает с философским смирением и морально к ним готов. Ну… почти. Если ко всему грозящему неизведанному вообще можно быть заранее готовым.

      – Чай будете, мученицы? – подмигивает мамуля.

      – Да, если честно, я бы с удовольствием выпила чего-нибудь горячего, – скромно улыбается Вера. – То ли моя куртка не рассчитана на вашу весну, то ли меня от пережитого волнения слегка потряхивает.

      – Ой, касатка, от волнения мы тебе сейчас быстренько микстуру найдём! Идите руки мойте, девки, – кивает бабуля на ванную.

      – Баба Тоня, не спаивай мне приличного человека! – с напускной суровостью грожу пальцем.

      – Ой, было б чем спаивать! – отмахивается она. – Там градусов тридцать всего, а то и того нет. Двадцать пять, может.

      Когда все устроились за столом в компании пузатого гжельского чайника и полбутылки домашней «черёмуховой», мамуля задала актуальный вопрос:

      – Софья, чем гостью