Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 6. Коллектив авторов
Читать онлайн книгу.
в основе которого была охрана сложившегося государственного строя.
Отгораживание от национальной массы населения всех сословий и их подавление становится обычной практикой деятельности силовых структур Российской империи – жандармы явно выше губернаторов, не говоря уже об уездном уровне. Будущий губернатор западных губерний, масон и доверенное лицо Николая I, рассказавший ему в свое время о «Союзе благоденствия» и в 25 лет ставший полковником, И. Г. Бибиков 17 апреля 1826 г. подает из Москвы письмо шефу жандармов А. Х. Бенкендорфу о необходимости введения запрета земской полиции на местах подавать крестьянами жалоб царю во время его проезда, «в связи с поступлением жалоб на положение же местных же властей»[4].
Руководящее и направляющее око Третьего отделения столь всесильно и опасно, что саратовский губернатор князь Голицын взыскал в 1829 г. с исполняющего должность Царицынского городничего «за неизвещение о прибытии в город Корпуса жандармов полковника Шамина» и сам послал доверенного чиновника особых поручений наблюдать за действиями Шамина[5]. Так что Н. В. Гоголь в своем «Ревизоре» лишь фиксировал сложившуюся практику двойного управления в стране – административно-полицейского и жандармского. Офицер ОКЖ в провинции чаще был больше губерантора. Это не могло не сказываться на формировании особого жандармского психотипа, чрезвычайно уверенного в себе.
Благодаря широко применявшейся перлюстрации из письма С. Ланского из поместья в с. Варина в Московской губернии М. В. Ланской мы узнаем, что «…дня не проходит без хлопот. Не говоря уже о неполучении доходов, что, однако, весьма важный предмет в жизни состоит. Безпрестанно происходят новые безпокойствия. В одном месте утихнет, начнет приходить в порядок, в другом возгорится. Нам крайность приходится от законных грабителей земских чиновников и от молодых неопытных губернаторов и старых генерал-губернаторов, у которых одно в предмете – выслужиться и для того высасывают последнее из поселян»[6].
Подобных документов, что в стране было тотально неспокойно, в архивах Третьего отделения – множество. И смотреть на деятельность «хозяйства Бенкендорфа», применяемую тактику и стратегию, надо под новым углом зрения.
Поражение в Крымской войне, накопившиеся проблемы во внутренней жизни и экономике страны, смерть Николая I (что, возможно, и было главным) резко накалило обстановку в стране. Поэтому выход из них был найден в проведении Крестьянской реформы. Но поведенческий алгоритм «голубых мундиров» оставался прежним. Даже рост народнического движения никак не повлиял на трансформацию поведенческой модели защитников царского престола.
Любопытно, что письма, фиксированные 16 июля 1858 г., российского историка и юриста из балтийских немцев А. Е. Рихтера шефу жандармов князю В. А. Долгорукову об отношении широких кругов именно русского населения к проекту крестьянской реформы в центральных губерниях России пишутся на французском языке, а сама
Там же. Ф. 109 с/а. Оп. 3а. Д. 1878. Л. 1–3.
Там же. Ф. 109. Д. 166. Л. 1–2.
Там же. Ф. 109 с/а. Оп. 3а. Д. 1882.