Копье Судьбы. В. И. Иванов
Читать онлайн книгу.
на готовенькое и начал тут права качать. Я ведь не Лобова тогда – Чистякова поджидал, да жаль, Лобов попался…
– Погоди, – я поперхнулся шнапсом. – Так это ты… Лобова?..
– Знаешь, сколько мне за его голову дали?
– Ты Лобова… ты?!…
Я опять хотел кинуться и растерзать его, но он снова придавил меня ногой к земле, слабый я тогда был от бескормицы, вот как сейчас, на старости лет, когда еле встаю с постели.
– Не пырхайся, Вася. Я ж и тебя тогда спасал, дурака. Лобов бы нас расстрелял как людоедов, а так я его – чик по горлу, и даже не обляпался, а-ха-ха… ухмылка Гуськова сменилась на мину презрения. – Дурная голова была у Лобова, вот он ее и лишился. Ему наплевать было, что люди с голоду дохнут, ему мораль коммунистическую надо было соблюсти. Зубров нам запрещал стрелять, мы с голоду пухли, а их потом татары пожрали. За Лобова мне «Серебряную медаль за храбрость 2 класса с мечами» дали. Во как! А комуняки – они нас хоть чем наградили?
Я возился под его пятой в бессильной злобе, никого в жизни я так не ненавидел, как Гришку Гуськова, подлого предателя, фашистского наймита.
– Ты Лобова убил… – скрежетал я зубами, – Николая Тимофеевича… Он же с нами с первого дня воевал, последним делился, он же мировой был мужик…
Гуськов только смеялся, глядя на мое унижение.
– Две тыщи марок, – сказал он, когда я затих. – По курсу – двадцать тысяч рублей. Я за такие деньги сто Лобовых завалю. Все, Вася, теперя я богатый.
– Лобова за деньги продал, ребят порезал, как дальше жить будешь? Иуда! Будь ты проклят!
Гуськов до войны работал электромонтером, он и в лесу не расставался с «когтями» для лазания по столбам, носил их принайтовленными к рюкзаку. В народе частушка была про таких горе-монтеров: «С когтями, а не птица, летит и матерится». Так вот, он этим своим когтем вдруг как зацепит меня за горло, а вторым – за рот и щеку.
– Вот так дерну и порву тя на хрен, понял!
От мороза стальной коготь примерз к моему языку. Я не испугался, вырвал его из своего рта.
– Не взнуздал! – и харкнул в него кровью.
Я тогда Гришку настоящего увидел, раньше-то он скрывал свою подлую натуру, а тут, не знаю, как описать, взгляд у него стал, как у пса на цепи, вот который хрипит от ярости, а укусить не может, зрачки стали алыми на всю их огромную глубину, будто горел там огонь геенны. Понял я, что жизнь моя повисла на волоске. Но я не боялся тогда смерти, смерть в лесу – это избавление от мук. Пускай, думаю, убьет он меня, хоть отдохну на том свете.
Но Гришка превозмог свою злобу. Жадность, видно, взяла в нем верх.
– Знаешь, – говорит, – сколько за твою башку немцы награды дают?
– Я кто такой, чтоб за меня награду давали?
– Ты оберста завалил, чемодан Гитлера спер, ты теперя для них преступник номер один в Крыму. Личный враг хфюрера! Гордись, Вася, ты важишь почище Лобова, пять тысяч марок!
– Так ты за моей головой пришел?
Он присел и зашептал, чтобы не слышали его напарники по лютым делам.
– Я