– Здорово, Олежка!

      Олега взбесила эта уменьшительно-ласкательная форма, и он, сжав кулаки, резко повернулся, но увидел человека, которому прощалось многое, в том числе, и такая фамильярность: перед ним стоял лучший друг, высокий, атлетически сложенный парень, которому даже слегка крючковатый нос не портил правильные черты лица. Артур раскрыл ладонь.

      – Привет, – буркнул Олег, отвечая на рукопожатие.

      – Я тебя сегодня целый день не видел. А это непросто в нашей деревне. Смотри-ка уже солнце село, – он ткнул куда-то в небо. – Ты чё такой хмурый?

      Олег без излишних подробностей рассказал о намерениях дяди, умолчав, впрочем, о содержании подслушанной части.

      – Так это же круто, я и ты наследники! – воодушевился Артур. – Твой дядя и мой батя ведь не особо ладят, но мы-то другое дело, а? – подмигнув, он ткнул друга кулаком в плечо. – Прикинь, я и ты, без всяких этих сраных разборок. Нет, ты только прикинь, мы вдвоем весь Лакедемон на цырлах ходить заставим.

      – Да… – без особой радости протянул Олег, – заставим…

      – И насчет потомства не суетись, отделаешься завтра от всего этого дерьма, а через пару недель тебе старики новую бабу найдут, – Артур сощурился и тихо, со сладостью в голосе протянул: – Де-евственницу. Молоденькую, необъезженную…

      – Да уж… – вяло согласился Олег, – необъезженную…

      – Слушай, я не могу на тебя смотреть. Ты на себя не похож. Унылое убоище какое-то, а не воин, – Артур обнял товарища за плечи, встряхнул, отпустил и продолжал болтать. – А пойдем в пивную? Там еще не все места должны быть заняты. Нет, надо второй кабак открывать, а то одного на всех не хватает. Как стану царем, обязательно займусь этим вопросом…

      – Ага… займись… – Олег посмотрел на друга, потом на здание интерната, перекинул «Сайгу» с одного плеча на другое, сплюнул под ноги и с неожиданным для себя остервенением проговорил: – А вправду, пойдем нажремся! Только ствол в Арсенал сдам.

      «Гараж», единственный кабак Лакедемона, располагался в большом сарае, который в прежние времена в самом деле служил сельским гаражом, поэтому в нем до сих пор висел слабый запах бензина, впрочем, порядком приглушенный ароматами еды. Побеленый потолок расчерчивали балки темного дерева, а стены были украшены шинами из начинающей крошиться резины, и номерами, снятыми с машин, которые давно где-то сгинули, проржавели в труху. Тонкие перегородки, отделявшие столы, дарили ощущение уютной изолированности, и, хотя не могли полностью заглушить разговоры соседей, по крайней мере, позволяли есть и пить без навязчивых взглядов в рот со стороны.

      Друзья успели вовремя и заняли последний свободный столик.

      – Где этот толстожопый крестьянин? – Артур вытянул шею, пытаясь найти взглядом хозяина пивной и громко позвал: – Гоги! Жирная свинья, ты где?

      Из-за стойки бара, где символами былого великолепия красовался