Теория выбора и случайностей. Часть 2. «Кто есть кто, или Долой маски!». Дарья Быстрицкая
Читать онлайн книгу.
хмурился, но хмурился не раздражённо, а так, как хмурятся, когда пытаются справиться с какой-то эмоцией. Ведьма почувствовала, что друг борется со слезами.
– Неужели ты всё ещё сильно переживаешь? – тихо спросила она. – Ведь столько времени прошло.
– Разве много?
– Семь лет, Лёва. Моя мама умерла на год раньше. Пора уже смириться с его смертью. Я не прошу тебя совсем о Кирилле забыть, но переживать это так остро нельзя.
За это время Лика близко подошла к мужчине. Он смотрел на неё с мукой.
– Я не должен был позволять им увезти его, – прошептал Лёва. – Я не должен был уходить из дома ни на минуту. Я ведь знал, что однажды всё этим может кончиться.
– Лёва… – выдохнула девушка и обняла его. Он попытался вырваться:
– Не надо!
– Надо, – твёрдо произнесла Нестерова, потому что всем существом ощущала, что ему нужно это утешение. Курганов замер, а спустя миг обнял её в ответ и расслабился. Ведьма гладила его по голове, по спине.
Минуты через две мужчина отстранился. На его лице не было слёз, но были видны следы от них на щеках. И ресницы были немного мокрые.
– Ты не должен винить себя, Лёва. Это невозможно было предугадать. Если бы он не умер в тот раз, то умер бы в другой. Таков был его выбор. И, возможно, смерть для него лучше: смог бы он жить после того, как столкнулся бы с реальностью? А ведь ты не смог бы всегда быть рядом и оберегать его от неё. Вика говорила, что Кирилл не совсем понимал, что происходит. С ним было что-то не так?
– Он не был умственно отсталым, если ты на это намекаешь, – хрипло заговорил Лев, – как это ни странно. Он был нормальный. Просто жил в каком-то своём мире. Кирилл был необычным ребёнком. Мне всегда рядом с ним становилось легче, жить хотелось. – Мужчина замолчал ненадолго, а потом признался: – Я столько раз думал, как всё могло бы быть, если бы родители разбились вдвоём. Я бы в Общество попал: Дьявол уже тогда меня выбрал, до того, как случилась авария. Я бы вырастил Кирилла! Я работать бы перешёл к Черновым, он ещё пенсию получал бы, наверное, – мы бы справились!
– Лёвочка, это невозможно! Кирилл выбрал смерть и ничего нельзя с этим поделать.
Курганов кивнул.
– А раньше я боялся, что он вырастет. Боялся, что он начнёт понимать что-нибудь и осознает, какой его брат урод. А для него я всегда был героем. Если бы он только понимал, что за жизнь я вёл… Он разлюбил бы меня. Этого я боялся больше всего. Я бы тогда сдох. Он один меня любил. Не родители. Конечно, нет. И я их ненавидел. Ничего хорошего из своего детства не помню. Родителям не было до меня никакого дела. Они могли бросить меня где-нибудь и забыть. Часто нечего было есть, а если и была еда, то не очень съедобная. Когда родители напивались, я начинал раздражать их одним своим существованием. Они орали – я прятался где-нибудь. Их собутыльники, бичи всякие лезли ко мне часто со своими пьяными приставаниями. Фу! Ненавижу эти пьяные сюсюканья… Дома