Наследник Тавриды. Ольга Елисеева
Читать онлайн книгу.
Поэтому он не заподозрил коварства и вскоре был готов ехать за райской птицей на край света. Тем более к цыганам в Красный Кабак! Если дама желает плясок и шампанского, подать немедленно!
В отличие от Ростопчина Курута вовсе не осторожничал. Как человек военный, он презирал опасности. Внимание светской львицы, чьи романы обсуждали в Варшаве с таким же жаром, что и в Петербурге, льстило ему. Закревская была не из тех женщин, связь с которыми скрывают. Напротив. Таким трофеем принято хвастать!
К Красному Кабаку на Петергофской дороге подъехали уже в сумерках. Издалека его трактиры сияли огнями. Мимо катились коляски с песельниками. Голоса и бряцание струн слышалось из открытых дверей. Генерал заметно приободрился: в молодости лихой гусар, он чувствовал вкус к здешним радостям, но знал также, и куда из многочисленных заведений прилично будет отвести даму. Впрочем, и Грушина не робела. Уверенно шла по дороге, не обращая внимания ни на привалившихся к стенам пьяниц, ни на половых, бодро сновавших туда-сюда с ящиками шампанского.
– Где Таня поет? – спросила Закревская одного из них и, следуя за движением его руки, направилась к открытым дверям. У нее с Федором было условленно разыскать хор с Садовой улицы.
Маленького роста смуглая цыганка заливалась соловьем. На мотив «Пряди, моя пряха», она исполняла грустнейшую песню «Ах, зачем, поручик, сидишь под арестом?», которая тронула Аграфену до слез. Парни в красных рубахах расхаживали между столами, нося угощение. Курута потребовал отдельный кабинет. Их мигом провели. Подавали русские блюда. По просьбе дамы Таня являлась к ним дважды одна и раз вместе с хором. Груша верно угадала, что генерала будет несложно разогреть. Пока она с умилением слушала «Не одна ль в поле дороженька», спутник налегал на содержимое графина. Когда тот опустел, Закревская обняла Таню, благодаря за радость, и шепнула:
– Найди, Федора Ивановича. Скажи, кузина зовет.
Толстой явился как джинн из лампы. Если бы он промедлил минуту, то между готовым к бою генералом и его стремящейся к отступлению знакомой произошла бы заминка. Но граф поспешил. Он прикинулся, что ошибся дверью, бурно извинился и при этом так красноречиво пересыпал карты и побрякивал серебром в кармане, что Курута поневоле заинтересовался.
– Ах, господа, какой случай! – прощебетала Аграфена. – Позвольте представить, генерал, мой кузен граф Федор Толстой. Теодор, это Дмитрий Дмитриевич. Извините, господа, я на минуточку…
По неловкой ужимке, которую она изобразила, оба поняли: даме надо отлучиться. Пускай ее. Долго она не задержится. А пока мужчины могут скоротать время.
– Генерал, идемте к нам. Мы буквально за стеной. Сестра не будет досадовать.
Курута поколебался. Но выпитое уже тяготило его желудок, ему приятно было бы усесться, а не стоять столбом. И он позволил увлечь себя за карточный стол, где время останавливает ход. Излишне говорить, что Груша не пришла ни через минуту, ни через две. Полчаса миновало, когда