Сообщение выскочило уже на подъезде к дому. Вполне ожидаемо. Это умение относилось к тем, что накапливались на протяжении его использования. Набрался суммарно час, как он катается, вот пять очков опыта и капнуло. Свободный составляет всего лишь пять процентов от заработанного. Если опыта недостаточно, чтобы выдать целое очко, как сейчас, то части накапливаются и суммируются.

      – О. Явился не запылился, – встретил его во дворе отец.

      Денек погожий. Вот и сидит на лавке в распахнутой телогрейке, ловя все еще теплые лучи заходящего солнца.

      – А что такое? Сделать нужно было чего? Так мамка ничего не говорила.

      – Да это я так, – добродушно махнул рукой отец. – Ну и как оно, быть инициированным?

      – Пока не понял, батя. Но первую ступень уже взял.

      – Да ну? – вздернул бровь Антип.

      Вроде и чуть иронии в голос подпустил, но заметно, что искренне переживает за сына. Опять же, одни сплошные непонятки с этой Сутью. Витя у него первенец, а потому и опыта никакого. А хотелось бы сделать все правильно. Не дай Господь сломать парню жизнь. До сих пор стоит перед глазами взгляд Степки в сторону отца, полный отчаяния, осуждения и ненависти.

      – Вот, из «Соболя» на свалке по воронам настрелял, – кивая на велосипед, где были прикреплены чехлы с карабинами, произнес Виктор.

      – Хм. Выходит, не зря выложил за него семьдесят целковых. Хотя-а… не добрал еще. На них-то можно было прикупить целых три с половиной тысячи.

      – Да уже завтра добью.

      – Гляди, эдак на тебя и ворон-то в Троицком не хватит, – хмыкнул отец, доставая пачку с папиросами.

      – А до Амурска не отпустишь?

      – Это чтобы тамошних пернатых погонял?

      – Для меня – самый простой и быстрый способ.

      – Пока тут. А там видно будет, – пустив облако дыма, произнес Антип.

      – А тебя чего в банк вызывали?

      – Так я же бумаги в городскую управу подавал насчет погашения кредита. Половину, как и положено по закону, сам осилил, без просроченных платежей.

      – И?

      – Наш трактор. Со всем навесным. Как есть, до последней гайки. Так-то, сынок.

      – Здорово!

      – И это не все. В управу заехал, и там мне выдали бумагу, что отныне все сто десятин – моя собственность. Могу продать, могу в наследство оставить. Вот дробить не могу. И земля та только под пашню.

      – Так это отлично, батя! Ты же хотел поставить большую теплицу и нанять работников. Вот и сможешь новый кредит под это взять.

      – Можно-то оно можно. Только…

      – Из-за меня, что ли?

      – А ты мне, поди, не чужой. Опять же, сам на ноги встанешь, глядишь, младшим поможешь. Они тоже звезд с неба не хватают. А Суть эту, дышло ей в глотку, им в порядок приводить надо. Так что мне вкладываться в тебя, а тебе – помогать поднимать младших. Иначе никак. Потому как семья мы.

      – Батя…

      – Да понимаю я все, Витя. Понимаю. Думаешь, мне не хочется увидеть тебя в погонах. Поди казак. Воинского сословия буду. Но вот так судьба