В бой идут одни штрафники. Сергей Михеенков
Читать онлайн книгу.
основная очередь.
Воронцов впервые встретил такого пулеметчика. Немец, сидевший на той стороне, словно чувствовал что-то неладное. На войне такое бывает.
Вышли из землянки Белых с артиллеристом.
– Какая сволочь, – сказал тихо Белых, – дает повторную очередь. К такому не приноровишься.
– Да, – ответил ему капитан-артиллерист, – будто нарочно… Именно в эту ночь… Может, минометчиков попросить – по парочке мин на ствол?
– Не надо. Нашумим. Они там сразу все на бруствер высыпят. «Фонари» повесят. Пусть стреляет, гад. Ребята в группе опытные. Васинцев в этот раз сам повел. – Белых прислушался. – Дело хреновое. Будто чувствует.
– Или просто такой осторожный.
Воронцов слушал ночь, храп бойцов, разговор старшего лейтенанта и артиллериста, крик коростеля в низинке и думал вот о чем. На этом участке фронта, куда их две недели назад перевели, потом несколько раз перебрасывали с места на место, но в бой так и не вводили, явно что-то затевалось. Что-то большое, быть может, такое, что решит ход всех событий, на всех фронтах. И то, что не сегодня завтра произойдет, решительно изменит и их судьбы, и тысяч, десятков и сотен тысяч других солдат и офицеров, занявших позиции в окопах первой, второй и других линий, сосредоточенных в лесах, оврагах и деревушках ближнего тыла.
Изменится и судьба Саньки Воронцова, младшего лейтенанта и командира первого взвода отдельной штрафной роты.
Ракета истаяла над арматурой колючей проволоки. И тут же прогрохотала очередь. Воронцов знал пулемет этой конструкции, его технические параметры и боевые качества. Недавно у немцев появилась новая его модификация. Из него он тоже стрелял. МГ-42. Полегче и попроще своего предшественника МГ-34. Очередь снова не слишком длинная, но и не короткая. Двенадцать-тринадцать патронов. Трассирующие заряжены по схеме: одна через три-четыре. Так заряжал для ночной стрельбы и расчет Барышева. Всегда можешь понять, куда уходит твоя очередь, чтобы, если есть необходимость, тут же скорректировать или перенести огонь на другую цель.
И в это время офицеров, сидевших в соседнем окопчике и наблюдавших на передовой, будто взрывной волной смахнуло с бруствера.
– Тебя что, задело? – послышался испуганный голос Белых.
– Да нет, землей секануло…
– Как же не задело? Смотри, кровь…
– Где? На щеке? Вот гад.
– Давай санинструктора разбужу. Перевяжет.
– Брось. Чепуха. Сейчас перестанет.
Офицеры сдержанно засмеялись.
– Еще бы пару сантиметров и – ку-ку…
– Давай, зови их взводного. Пора. Пусть поднимает людей.
Воронцов не стал ждать, когда за ним придут или окликнут. Встал, скрипнув ящиками, застегнул пуговицы гимнастерки и, на ходу затягивая потуже ремень, пошел к офицерам.
– Поднимай своих гвардейцев, младший лейтенант, – сказал Белых, и в том, как старший лейтенант произнес это, Воронцову послышалась едва