Самоубийство Пушкина. Том первый. Евгений Николаевич Гусляров
Читать онлайн книгу.
хорошего тона принято было носить траур по родителям целый год, а именно: шесть месяцев – глубокий, три месяца – обыкновенный и три месяца – полу-траур. Во время глубокого траура светские приличия не позволяли появляться в концертах, в театрах и в местах прочих общественных увеселений. Нельзя в это время бывать на свадьбах, на вечерах… Неизвестно, носила ли Наталья Николаевна траур по свекрови, но даже, если и носила, то время траура для неё прошло, поскольку он для неё не мог продолжаться более трёх месяцев…
Вечера были посвящены в основном танцам. Собственно, на вечера и приглашались лишь хорошие танцоры. Успех в свете очень затруднителен был для человека, неловкого в танцах, а тем более, не умеющего танцевать.
Этот кошмарный для Натали разговор с бароном Геккерном, конечно, мог произойти только во время танца. Всякое укрывательство по закоулкам в этой компании было бы невозможно.
Танцы уже разгорались, когда объявлено было о приезде посланника.
Натали встрепенулась. На лице её отражается нечто двоякое. Ей, конечно, нужно знать о Дантесе. Его нездоровье волнует её. Однако, в последнее время в душевном состоянии её появилась тяжесть, как перед грозой. Она не поймёт ещё, отчего это. Душевную смуту поведением и взглядами поселил в ней старый Геккерен. Вот и теперь в глазах у неё больше страха и тревоги, чем кокетливого любопытства. Вместо оригинального ума у неё развит тонко женский инстинкт. И она не может не чувствовать, что нервное поле, в котором, как атомы вращаются люди, касающиеся её, напряженно до остроты разряда…
У женщин, в том числе и у Натальи Николаевны в руках, во время танцев тоже, носовой платок и веер. Может быть, и маленький флакончик духов. Мужчин – танцоров в комнате больше, чем женщин…
С тех пор, как объявили о Геккерене, в поведении Пушкиной определилась тайная тревога. Барон требовательно ищет её взгляда, она пока избегает его… Однако, нынешний разговор неизбежен, и вот Луи де Геккерен уже идёт приглашать Натали на танец.
– Добрый день, мадам, – говорит он по-французски, – я привёз вам привет от моего сына.
Натали вспыхивает, говорит тихо.
– Благодарю вас, надеюсь он поправляется?
– Вашими молитвами, Наталья Николаевна, – переходит барон на русский. Он грассирует, акцент его изящен.
– Вашими молитвами, Наталья Николаевна. Однако сегодня я не о молитвах буду с вами говорить. Здоровью моего сына надо иное от вас…
– Я вас не понимаю.
– Понимаете, Наталья Николаевна. Я сегодня намерен быть с вами откровеннее… Ваше всегдашнее поведение даёт мне право…
Голос его становится с наглецой. В глазах презрение, смешанное с жестокостью. Ревнивая ненависть готова прорваться…
– Вы замужняя женщина и ваше поведение таково, как будто муж не даёт вам удовлетворения, как мужчина… Я другим вашего отношения к моему сыну объяснить не могу…
Натали в ужасе. Лицо её искажено. Она прикрывает его веером. Сцена, однако, выходит за рамки приличий.