Нестор Летописец. Андрей Ранчин
Читать онлайн книгу.
и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего….И смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет, ибо прежнее прошло. И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое»; «И ночи не будет там, и не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их; и будут царствовать во веки веков» (Откровение Иоанна Богослова, глава 21, стихи 1–5, глава 22, стих 5).
Христианство открывало глубинную связь событий истории: деяния и происшествия недавнего прошлого и настоящего раскрывались как подобие, неполное повторение, «эхо» давних событий – прежде всего относящихся к Священной истории, библейских, которые выступали в роли модели и прообраза. Так, убиение Святополком Окаянным братьев Бориса и Глеба, случившееся в 1015 году[53], воспринималось как вариация первого убийства на земле, описанного в 4-й главе ветхозаветной Книги Бытия – преступления Каина против брата Авеля. А крещение Руси князем Владимиром Святославичем уподоблялось христианизации Римской империи при Константине Великом в начале IV века; сам Константин в свой черед сравнивался с апостолами – учениками Христа и проповедниками новой веры, именовался равноапостольным – потом так стали называть и Владимира. Открывая для себя это сходство, такие переклички прошлого и настоящего, юный Нестор, наверное, испытывал то радостное чувство преемственности, связи между собой и миром, осмысленности истории, которое пережил Иван Великопольский – персонаж чеховского рассказа «Студент»: «И радость вдруг заволновалась в его душе, и он даже остановился на минуту, чтобы перевести дух. Прошлое, – думал он, – связано с настоящим непрерывною цепью событий, вытекавших одно из другого. И ему казалось, что он только что видел оба конца этой цепи: дотронулся до одного конца, как дрогнул другой».
В романе Бориса Пастернака «Доктор Живаго» дядя главного героя философ Веденяпин замечает, как христианство изменило мировидение людей: после прихода Христа в мир человек «умирает не на улице под забором, а у себя в истории, в разгаре работ, посвященных преодолению смерти, умирает, сам посвященный этой теме». В этом смысле история начинается с Христа. И христианин во втором и третьем поколении Нестор, чуткий к ее движению и сущности, должен был ощущать и понимать это особенно остро и ярко. В позднейшие века, в зрелое и позднее Средневековье, такое восприятие времени и истории станет (по крайней мере для образованных людей) данностью, аксиомой. Для отрока Нестора оно еще было притягательно своими свежестью, новизной, должно было восприниматься им как счастливый дар и вместе с тем почти как награда за личный выбор: ведь язычество – не отдельные пережитки: обряды и суеверия, а еще живой взгляд на мир – обитало рядом, окружало его в молодые годы. Даже спустя двадцать лет или большее время после появления Нестора на свет[54] один кудесник-волхв смог соблазнить весь Новгород – на стороне
Я придерживаюсь традиционной версии, согласно которой Борис и Глеб были убиты в 1015 году, а их губителем был князь Святополк, позднее прозванный Окаянным. Ставшая в последнее время популярной версия (основанная на тенденциозном прочтении скандинавской Пряди об Эймунде и немецкой латиноязычной Хроники Титмара Мерзебургского), что Борис или оба брата были убиты по приказанию Ярослава Мудрого, не представляется мне обоснованной. См. в моих книге и статье:
Рассказ о новгородском волхве содержится в подборке сказаний о волхвах, входящей в состав статьи «Повести временных лет» под 6579 (1071) годом. Но это событие может и не относиться именно к 1071 году; летописец, по-видимому, объединил под одним годом события нескольких лет. Историю о волхве, смутившем Новгород, книжник вводит словами: «Такой волхв явился при князе Глебе в Новгороде», очень неопределенно указывающими на время события. – Повесть временных лет. Ч. 1. С. 321. Глеб Святославич княжил в Новгороде с неизвестного времени по 1078-й или 1079 год. Обычно начальным годом его новгородского княжения считают 1069-й, когда Глеб разгромил под Новгородом Всеслава Полоцкого (ср.: Полное собрание русских летописей. Т. 3. С. 17), но М. Х. Алешковский доказывает, что оно могло начаться еще в 1065 году и что Глеб точно правил здесь в 1067-м; см.: