Когда закончится декабрь…. Ирина Мартова
Читать онлайн книгу.
понимаете, о чем я говорю?
Глаша молча кивнула, находясь в шоке оттого, что он совершенно точно озвучил ее переживания, мысли и чувства. И вдруг, испугавшись, что он уйдет, схватила мужчину за руку, напугав Глеба своей поспешностью и горячностью.
– Все так и есть! Точно так! Я поэтому и написала… – она проворно выхватила из кармана телефон. – Диктуйте ваш номер. Я позвоню.
День догорал. Октябрьский день короток. Он хмур и бесцветен. Земля, грязная и сырая, пахнет прелью и затхлостью. Подгнившие листья уже потеряли свой золотой оттенок. Октябрь – месяц обложных дождей, поэтому все насквозь пропитано влагой и промозглостью.
Лежа в тот вечер в кровати, Глаша долго смотрела в потолок. Вспоминала и вспоминала Глеба, его наивные глаза, его растерянность, его непонятное бормотание и слова о случайностях в жизни.
Глафира уже не верила в чудеса, но именно сегодня ей отчего-то захотелось, чтобы появление этого человека стало тем самым чудом, которое мы все неосознанно ждем всю жизнь…
Глава 8
Сейчас, вспоминая тот невероятный далекий октябрь, Глаша лишь грустно усмехалась, а тогда… Тогда все казалось возможным. Вероятным и достижимым.
Появившийся ниоткуда Глеб оказался удивительным собеседником. Фантастическим! Он умел слушать так, как никто в целом свете. Казалось, он даже не дышал, чтобы не перебить свою собеседницу, ничего не спрашивал, чтобы не отвлекать. А уж как рассказывал! Взахлеб, увлеченно, образно, с лихорадочной поспешностью и страстностью…
Глафира, в первые дни очень его стесняющаяся, сначала неловко похохатывала, смущенно отворачивалась, боясь его обидеть, не вникала в подробности. Но потом… Потом все переменилось. Они говорили и говорили… Обо всем. Обо всех. Без утайки и стеснения. Без напускной бравады и церемоний. Без ложной скромности и пафосной риторики.
Долго бродили по улицам. Замерзнув, забегали в кафе. Катались на каруселях в парке. Хохоча, лизали мороженое. Пили горячий чай, обжигаясь и проливая огненную жидкость на одежду.
Глеб поражал своей необычностью. Он оказался таким простым и сложным одновременно, что Глаша поначалу даже терялась. Он смотрел на жизнь так, как она просто не умела. Ей и в голову не приходило так принимать происходящее, так вникать в смысл сказанного, так анатомировать каждую знакомую личность.
Глеб, сосредоточенно хмурясь, говорил о переплетении в каждом человеке и плохого, и хорошего. О многообразии, духовной целостности и неприкосновенности личной свободы. Он, художник, видел мир иначе, чем Глаша. И если она привыкла просто радоваться каждому новому дню, то он пытался найти в каждом дне особый знак, старался рассмотреть в рассвете символы пробуждения, а в закате – приметы угасания. Все времена года были поводом для философских размышлений, неожиданная встреча – приметой, внезапный дождь – указанием.
Глаша искала в жизни покоя, а Глеб – ответы. Его мир, полный аллегорий, девизов, аллюзий и формул, поначалу так поразил Глафиру, так ошеломил, что она, порою, проснувшись ночью, долго лежала