Подвенечный саван. Галина Романова
Читать онлайн книгу.
навстречу своей гибели. Но слова булькали в горле и не вырывались наружу. Лавров нервничал, судорожно открывал и закрывал рот, но вместо слов с языка вдруг начали срываться почти соловьиные трели. Протяжные, заливистые…
Он дернулся в изнеможении и открыл глаза.
Это не он пел соловьем, это его дверной звонок надрывался.
– Ох, господи, – выдохнул он.
Облизал пересохшие губы, свесил ноги с дивана, заморгал, привыкая к темноте. Он долго проспал. За окном стемнело. И кажется, давно. Черный квадрат за его стеклами поделило ячейками светящихся окон высоток их микрорайона. Охая, Саня поднялся, нашарил выключатель на стене, включил свет. Черный ячеистый квадрат за стеклами сразу отодвинулся, сделавшись почти невидимым. Надо бы купить шторы, вдруг подумал он, впервые ощутив странную незащищенность, как если бы он вдруг оказался на сцене совершенно голым. Хотя он почти голым и был, из одежды на нем сейчас были только короткие шорты.
Лавров пошел, по-стариковски шаркая, в прихожую. Тот, кто терзал его дверной звонок, был настырным. Вряд ли это Машка, подумал Саня, поворачивая головку замка. Она бы смирилась и ушла. Или бы перезвонила на домашний.
Он открыл дверь и едва не ахнул. На пороге стояла Лерка Заломова! В тесных джинсах, заправленных в короткие сапожки на невероятно высоких каблуках, короткой куртке, обнажающей голый пупок, в котором что-то поблескивало, яркий шарф вокруг шеи. В одной руке у Лерки была спортивная сумка, в другой большущий, явно тяжелый пакет.
– Привет! Я зайду? – произнесли невероятно пухлые Леркины губы. – Я зайду…
И зашла. Двинула попкой, захлопывая дверь, уставилась на Лаврова черными огромными глазищами. Губы ее при этом беззвучно шевелились. Может, он оглох? Она что-то говорит ему, а он не слышит! Наверное, он оглох от травмы головы!
Потом только сообразил, что Лерка жует жвачку. Понял, когда она, швырнув сумку и пакет ему под ноги, произнесла со снисходительным вздохом:
– Я поживу у тебя какое-то время.
Тут же понял, что именно она сказала, и похолодел.
– Как это поживешь?! – Лавров привалился к двери туалета, вытаращившись на позднюю гостью. – Что значит поживешь?!
– Поживу – это значит, что стану приходить сюда после универа, уходить отсюда в универ, стану пользоваться твоей посудой, туалетом, ванной комнатой и спальным местом, – «молния» на ее куртке с визгом пошла вниз. – Есть возражения?
– Есть, конечно! – Лавров резко выпрямился, преграждая путь нахалке. – С какой стати?! С чего ты решила, что можешь пожить у меня?!
Лерка даже бровью не повела, стянула с ног короткие сапожки на шпильках, присела перед сумкой, порылась в ней, достала домашние тапочки цвета апельсина, выпрямилась. Роста она была небольшого, а без каблуков едва доставала макушкой Лаврову до подбородка, но смотрела сейчас на него так, будто была выше его на полметра.
– Это не я решила, Лавров, а батюшка, –